Рука Бога

Ильин Владимир Алексеевич

Но тут меч вдруг неожиданно выпал из студня. Так и не поглотив даже и половины его объёма. Я понял, что надо сматывать удочки побыстрей от сюда. Ведь моя чешуя находилась просто в ужасном состояние. Она вся была в подпалинах и глубоких ожогах. И уже почти не защищала мое тело. На моем теле уже были места, где её и вовсе не было. И это делало меня крайне уязвимым. Мое тело уже начало неметь от полученных в него разрядов, но главное, что соплезавр был уже окончательно мертв. На волне победы, доставшейся мне огромной ценой. У меня открылось второе дыхание, а может быть уже

и третье. Тут уже и не поймешь вовсе. Я просто потерял счет времени.

Я радостно схватил меч, закинув резко его в напрочь замызганные ножны. А потом подорвался резко за девушкой. При этом, был вынужден все делать очень стремительно и быстро. Как еще никогда до этого. Жизни захочешь, и не такое еще вытворишь. Пауки озверели совсем и рвались бесстрашно на пролом, не считаясь при этом со своими безвозвратными потерями. Вокруг меня их было целые горы. Мне приходилось аккуратно ступать по их склизким телам ловкостью акробата и циркача. Но если жить захочешь. Еще и не такое сотворишь на дикой волне адреналина.

Я побежал с такой бешеной скоростью, выжимая все оставшиеся силы из себя, как будто у меня не девушка на плече, а легкая пушинка. Я вложил почти все оставшиеся силы в это забег к тупику, где меня ожидала неминуемая развязка в этой тяжелой битве.

И вот. Теперь я стою у коварной, беспощадной стены. В ожидание своего последнего боя. Сумрачное настроение, что охватило мою душу совсем не красило мое обожженное зарядами лицо. В моих глазах уже все мутилось. Такое больше количество пропущенных зарядов не могло пройти даром для меня.

Я был весь израненный и обожжённый. Почти с ног до головы. Казалось на моем массивном теле не осталось не одного место, чтобы оно не сигнализировало мне жуткой, все поглощающей, пронзительной болью. Свой меч я ели держится в пораненной и обожженной серьезно руке. А сзади я слышал спокойное и размеренное дыхание блондинистой незнакомки. Она может умереть, так и не очнувшись.

Похоже, что я зря её спасал. Спасатель хренов. И себя погубил за одно. Вот же ежики горбатые! Кто мог знать-то, что так все обернется с нами плачевно всё совсем.

Впереди уже стучали противно шипастые лапки многочисленных пауков. И я уже приготовился к самому худшему. И это худшее вскоре наступило. Из-за поворота показалась волна разъяренных, пучеглазых пауков, и на меня обрушилась море энергетических сгустков наполненных бледным молниями. Да, и сами эти надоевшие уже твари подбирались ко мне с потолка.

Ведь столько потерь у этих гадов подземных. Столько мертвых тушек, что усеяли все вокруг своими прозрачными телами. Будь они хоть на йоту разумные, то давно бы уже отступили прочь, забыв обо мне навсегда. Наверное их так разозлило, что я рубил их паутину. А теперь, когда я замочил ихнего босса, то они совсем взбеленились.

Я конечно тут же начал метать почти не целясь в их напирающую волну незаменимые, убийственные ножи. Попадая в самых ближних пауков, но уворачиваться от их разрядов я себе позволить я не мог. Потому что закрывал девушку своим немаленьким, многострадальным телом.

Она была тем единственным за что я цеплялся здесь. Ведь я уже

понимал, что время мое истекает. Вскоре я встречу царицу-смерть, и мне не стыдно будет посмотреть в её прекрасные, но абсолютно равнодушные глаза. Копье было последней защитой от молниеносных зарядов прозрачных уродцев. У меня промелькнула мимолетная и немного подленькая мыслишка: бросить беззащитную девушку и прорываться вперед. Но это уже совсем от полной безысходности и предчувствия своего поражения. Я прекрасно понимал, что далеко я не уйду. Не дадут.

И потому, я стоял перед девушкой, стойко принимая все удары на себя. Они без перерыва сыпались на меня. С громким треском ослепляя беспощадно мои глаза. Мое тело вот-вот откажет. Я уже с трудом держался на ногах. Только на одном упорстве и силе воли.

Конечно стоял я не просто так, а отбивался от паучьей мерзости. И ножами, и свои драгоценным мечом. Он хоть и был совсем без искр, но отрубал лапы паукам только так. Его темное лезвие и рукоять была полностью покрыт мерзкой, вонючей слизью, что сочилась из порубленных мною гадов. Я и сам был весь уже в этой зловонной дряни. Передо мной скопилась уже целая куча их прозрачных тел. Еще немного и мне просто негде будет махать своим мечом. Я уже захлебываюсь паучьей слизью, и кажется, что я не проживу ещё и нескольких минут.

Моё тело совсем онемело от электрических импульсов пауков, а я и сам уже сверкаю ими, как компьютерный персонаж из игры, начиная совсем безвольно заваливаться назад. Абсолютно без сил.

"Прощай незнакомка... И прости, что так и не смог спасти тебя." - мелькает моя последняя мысль в голове. Но в слух я этого сказать уже просто не могу себе позволить. Меня уже полностью парализовало. И уже угасающем сознанием я выцепляю громкий вскрик девушки. И ощущаю жаркую волну огня, что проносится мимо меня, слегка цепляя, при этом, мое безвольное тело.

– Мааарк беррееггись!

Какой еще Марк? От куда он тут? И мое сознание после этих немых и невысказанных вопросов окончательно угасает...

***********************************************************************************************

Селена стояла с выпученными до неприличия глазами перед молодой ведуньей. Она так чувствовал себя, как будто ей вынесли смертельный приговор. Ариелла видя неподдельный испуг и шок на огорошенном лице Селены, дала ей время осмыслить сказанные ей слова.

Речь Ариеллы в двух словах заключалось в том, что у Селены будет скоро двойня: мальчик и девочка. И что аборт или выкидыш с помощью магических трав и заговора делать уже поздно. Эмбрионы так стремительно развивались в матке у Селены. И были со столь необычным строением тела и магической аурой, что губить таких детей Ариелла считала преступлением против науки.

А информация, что Селена умрет при аборте и погубит своих детей, была чистейшей правдой. Они уже были в возрасте обычных четырех месячных эмбрионов. Да, и вдобавок так прочно срослись с магическими каналами матери. Что в лучшем случае она останется инвалидом без магии, а в худшем, что скорее всего. Просто умрет в страшных, нескончаемых муках.