Рука Фатимы
Шрифт:
Ахмад на мгновение остановился, глядя в бескрайнее небо – венец творения Аллаха. Завороженный красотой и мирным покоем пейзажа, спрашивал себя, зачем он здесь. Почему не в своем шатре, не спит, как все? Он устал и слишком стар, чтобы справиться с той миссией, которую сам на себя возложил.
Правильно ли он поступает? Была ли на то воля Аллаха, чтобы он совершил эту месть? Как можно преклоняться перед добротой Аллаха и в то же время твердо верить, что он избран им, чтобы выполнить его волю
– Наконец-то! – услышал он чей-то голос из темноты. – А мы уж думали, что ты не придешь!
Насмешливый голос венецианца прервал его размышления и вернул к реальной жизни. Ахмад вытер пот со лба – словно только что пробудился от кошмарного сна… Но сон ли это? Неужто его одолевают сомнения? Ахмад тряхнул головой. Не испытание ли это? Испытание на стойкость и готовность совершить во имя Аллаха все – ради чистоты веры? К счастью, миг сомнений миновал. Теперь он снова знает, зачем он здесь, и полон решимости выполнить свою задачу. Он последний и единственный член Братства, оставшийся в живых после той бойни, развязанной монголами. Хюлегю – вот имя того гнусного мерзавца, который погубил Братство служения Аллаху. За это злодеяние он должен понести кару – тысячу раз заслуженную кару!
Ахмад вдохнул холодный, чистый воздух – минута слабости осталась позади. Он подошел к венецианцу, обнял его и расцеловал в обе щеки – словно единоверца.
– Прости за опоздание, раньше не мог.
Он взглянул на стражника: опустившись на корточки, тот сидит на земле, свесил голову. Кривая сабля и щит беспомощно болтаются у него в руках.
– Что это с ним?
– Спроси у Зенге, – ответил молодой венецианец. – Не знаю, как ему удалось усыпить стражника.
– У каждого свои секреты.
Из темноты возникла фигура Зенге. Этот монгол огромного роста и очень худой; длинный черный плащ висит на нем, как перья на ободранной полуживой вороне. Вид жутковатый…
При дворе хана поговаривали, что Зенге связан с черной магией и водится с духами и демонами. И Ахмад готов поверить в это.
– Ну, в чем дело? Что вы на меня уставились? – подал голос монгол.
– Может, ты сам объяснишь нам, в чем состоит твой план, – отвечал венецианец. – За этим мы и собрались.
– Мой план? – смеясь, повторил Зенге.
От этого смеха у Ахмада мороз прошел по коже.
– Хотите сказать – как я могу помочь вашим интригам?
– Называй как хочешь! – с раздражением откликнулся венецианец. – Главное – поскорее приступить к делу и…
– Спокойнее, юный Поло! – перебил его Зенге.
Было темно, но Ахмад отчетливо видел, как тот усмехается. Оскал волка, готового одним прыжком наброситься на жертву.
– Сейчас все узнаешь.
Он осторожно
Венецианец взял его в руки, как бы взвешивая на весах. Затем высыпал содержимое на ладонь и задумчиво наморщил лоб.
– Что это?
Ахмад тоже с любопытством рассматривал кучку мелких засушенных ягод. В свете звезд ягоды поблескивают, будто покрашенные черным блестящим лаком, который так любят китайцы.
– Это, мой друг, решение твоей проблемы, – произнес Зенге. – Подмешай это в пищу, которую он любит, и через несколько дней от него ничего не останется – только пыль под ногами.
– Яд?.. – Венецианец снова уставился на свою ладонь, словно не веря, что в этих безобидных на вид, похожих на вишенки ягодках таится смерть.
– Да, – отвечал Зенге, зловеще ухмыльнувшись во все лицо. – Хочешь попробовать?
Опять Ахмад, несмотря на темноту, увидел: венецианец побледнел и быстро засунул ягоды обратно в мешочек.
– Я тебе верю. Но как мы?..
– Нет ничего проще, юный Поло! – снова прервал его Зенге. – Тебе повезло, с тобой рядом опытный человек. Предоставь это Ахмаду, он в этих делах мастер.
Ахмад пожал плечами, тысяча мыслей пронеслась у него в голове. Что скрывается за словами Зенге, что монголу известно о нем?.. И почему яд?.. Он шумно перевел дух.
Да, он может убить человека кинжалом, мечом… даже, если надо, задушить голыми руками. Сделать это тайно или в открытом бою. Сам умереть, если будет на то воля Аллаха! Но отравить?.. Яд – оружие коварных злодеев, трусов и неверных. Оружие неспособных на борьбу за доброе и правое дело. Оружие тех, кем движут низкие, корыстные помыслы.
– Не знаю… – Он беспомощно развел руками. – Я…
– О, Ахмад, тебя мучают угрызения совести?! Считаешь меня нечестивым, трусом? – Насмешка и вызов в голосе Зенге резали слух. – Прости, сейчас нам не до этого! Знаю, тебе не нравятся мои слова. Что ж, придется смирить гордыню, коли всерьез собираешься достичь цели! – И он так близко подошел к Ахмаду, что тот почувствовал его дыхание. От него исходил запах смерти… – Яд – самая малая цена за то, что совершил тот человек! Уверен – твой Аллах простит тебя!
Тон, каким монгол произнес святое имя Аллаха, омерзителен. Ахмад с отвращением взглянул в эти темные, почти черные глаза – и его охватило бешенство. Каких усилий стоит сдержать себя и не вцепиться ему в горло… Этот мерзавец больше чем неверный – безбожник и богохульник! Когда-нибудь он поплатится за свои козни! И тогда Ахмад покарает его собственноручно. Но сначала выполнит свою задачу. А когда все будет кончено – убьет его.
– Хорошо, все будет сделано. – И взял мешочек из рук Марко.