Рука мертвеца
Шрифт:
– Голова расплющена, как дыня, которую переехал грузовик. Обе ноги сломаны, все пальцы левой руки перебиты, органы из чашевидной полости найдены в шести местах, множественные внутренние кровоизлияния. – Она подчеркнула сказанное, направив на него сигарету. – Был у меня случай, я тогда в патруле работала, когда гангстеры Гамбионе [9] обработали одного парня шиномонтажными лопатками. Все кости у него были перебиты. А еще я видела, что осталось от проститутки, забитой накачанным ангельской пылью [10] сутенером.
9
Гамбионе – известное мафиозное семейство из т. н. Карибской лиги.
10
Ангельская пыль – очень сильный и опасный наркотик.
– Многие подходят под это описание, – отметил Джэй.
– Но лишь один из них жил в «Хрустальном дворце», – возразила Эллис. Она села за стол, открыла папку. – Элмо был достаточно силен…
– Может быть, – сказал Джэй.
Элмо крепок, это так, но есть же такие, по сравнению с которыми он будет выглядеть хиляком девяноста семи фунтов. Молот Гарлема, Тролль, Палач, Чудо-Юдо, даже эта золоченая жопа Джек Браун. Было ли у Элмо достаточно физической силы, чтобы совершить то, что было сделано с Хризалис, вопрос, на который Джэй не был способен ответить.
Капитан Эллис проигнорировала его намеки.
– У него же была возможность в любой подходящий момент. – Она начала перекладывать папки в корзине для исходящих, роняя при этом на них пепел.
– На это меня не купишь, – сказал Джэй.
– Если Элмо невинен, как ангел, то где же он? – спросила Эллис, поигрывая степлером. – Мы обыскали его комнату. Постель не разобрана. Во «Дворец» он не возвращался. Куда же он направился?
Джэй пожал плечами.
– Ушел.
– Она его уела, но будь он проклят, если согласится это допустить.
– Сдается мне, что у тебя есть куда более подходящая кандидатура.
Капитан Анжела Эллис отшвырнула степлер и выпустила длинную струю дыма через всю комнату.
– Так. Ладно. Убийца с пиковым тузом. – Голос ее не выражал эмоций. – Мы собираемся найти Элмо, – пообещала она, туша сигарету. – И когда мы это сделаем, то ставлю пять к десяти, что карту оставил твой приятель-карлик. Колоду карт можно купить в любой пятнадцатицентовой лавочке. Ты вроде бы неглупый парень, Экройд. Ну-ка, сообрази, что тогда будет.
– Попробую, – сказал Джэй.
Анжеле Эллис это совсем не понравилось. Она встала, ярко-зеленые глаза сузились.
– Хочу, чтобы ты меня хорошо понял. Я не люблю пи-ай [11] . И не люблю тузов. Так что ты, наверное, догадываешься, каковы мои чувства к тузовому пи-ай. Так что не становись у нас на пути, а то можешь попрощаться со своей лицензией.
– В гневе ты просто прекрасна, – сказал Джэй.
Эллис не обратила внимания.
– И еще я не люблю, когда в моем участке путаются под ногами.
11
Пи-ай (P.I., Private Investigator) – частный сыщик.
– Ты, должно быть,
– Так это здесь убили капитана Блэка? – осведомился он с невинным видом.
– Да, – отрезала она раздраженно. Джэй понял, что задел за больное. Эта нью-йоркская полиция ей, наверное, и нового стула-то не дала. – Чего же ты ждешь? – сказала она.
– Запечатляю в голове картину места, – ответил Джэй. Он хитро улыбнулся, сложил пальцы пистолетом, три пальца согнуты, большой палец согнут в виде курка, указательный направлен на Анжелу Эллис. – Капитан, я хороший мальчик. Наткнусь на вашего убийцу – пришлю сюда.
Она озадачилась на мгновение, затем вспыхнула, вспомнив, что он мог бы сделать.
– Тузы, – пробормотала она. – Проваливай отсюда.
Он так и сделал. Кент и Мэйзрик вернулись в дежурку.
– У капитана месячные? – спросил Джэй, проходя мимо них. Они обменялись взглядами и проследили за его уходом. Джэй вышел через переднюю дверь, обошел вокруг здания, вошел через заднюю и спустился в подвал.
Архив участка помещался рядом с котельной, в тускло освещенной комнате с низким потолком, часть которой когда-то занимал угольный подвал. Теперь здесь располагались: пара компьютеров, ксерокс, стальные, набитые папками стеллажи, занимающие всю стену, а также один очень бледный, очень маленький и очень близорукий полицейский.
– Привет, Джо, – сказал Джэй.
Джо Мо повернулся и потянул носом затхлый воздух. Он был менее пяти футов роста, сутулый, с брюшком и с лицом какого-то грибного цвета. Маленькие красноватые глазки выглядывали из-под больших затемненных очков, самых толстых из когда-либо виденных Джэем. Он нервно потирал белые безволосые руки. Мо был лучшим джокером в полиции Нью-Йорка и более десятка лет единственным. Его назначение, продавленное под флагом положительных перемен во время правления мэра Хартмана в начале семидесятых, вызвало такую бурю, что начальство поспешило упрятать его в архив, подальше от глаз публики. Джо не возражал. Он был любителем архивов, так же как и подвалов. Его прозвали Сержант Моль.
– Джэй-попугай, – сказал Мо. Он поправил очки. Молочная белизна его кожи резко контрастировала с темно-синей униформой, и он всегда носил фуражку, зимой и летом, даже в помещении. – Это так?
– Ну, так, – ответил Джэй.
Мо стал парией уже в «Форт-Фрик», едва вступив в ряды полиции. Никто не хотел быть его партнером, и в барах, где собирались копы, его не привечали. Свободное время он стал проводить за выпивкой в «Хрустальном дворце», как только открылись двери заведения, расплачиваясь по счетам, демонстрируя мнимую свою добродетельность, с десяток раз ему передавали бабло под столом за то, что он был глазами и ушами Хризалис в участке.
– Слышал, это ты обнаружил тело, – сказал Джо Мо. – Дрянь дело, не так ли? Заставляет задуматься, куда катится Джокертаун. Уж если кто-то мог чувствовать себя в безопасности, так это она. – Его глаза моргнули за толстыми затемненными стеклами. – Чем могу помочь, приятель?
– Мне нужно просмотреть дело убийцы с пиковым тузом.
– Йомена, – сказал Джо Мо.
– Йомена, – задумчиво повторил Джэй Экройд. Итак, опять он. «Йомена я не опасаюсь», – сказала Хризалис ледяным голосом той ночью полтора года назад, когда они перетирали дело в полутемном баре «Дворца». Она всегда недооценивала. «Помню», – сказал он.