Рука Москвы

Климовицкий Михаил

На восьмом этаже день и ночь- музыка. Три квартиры сдаются студентам университета «Дружбы народов», а в одной живет одинокий алкоголик, которого они споили. Сколько их там снимают, посчитать невозможно, как кошек с пятого этажа.

В одну из суббот мы с Аллой гуляли по Старому Арбату и увидели студентку-художницу.

Она рисовала портреты на заказ, а рядом стоял Костик с другом в спортивном костюме.

– У них свингерская семья – шепнула мне Алла.

– Как

это, по очереди – переспросил я.

– Нет, с двух сторон, снизу и сзади – уточнила она. Иногда к ним приходит еще один друг и тогда художница подключает рот – получается трехэтажный секс. Алла вздохнула:

– Хорошо бы попробовать!

Она была очень развратная женщина и скупая, как многие москвички, которые за услуги предпочитают расплачиваться натурой: с телемастерами, с сантехниками, сдавая экзамены на

права и другие.

В эту субботу вечером по телику был концерт Пугачевой, когда она запела:

– Для тебя любимый мой!

Ахмат крикнул жене «Становись!», адмирал скомандовал «Поднять якоря!» и жена кинулась поднимать. Алла сидела у меня на коленях, обняв за шею, подпрыгивала и напевала с Аллой:

– Король с войны возвращался домой, раз-два, раз-два!

К студентке- художнице пришли трое и петь она не могла, но двигались они синхронно.

Марь Ивановна навалилась на Петровича так, что не продохнуть, и он только дрыгал ногами. А на пятом этаже коте вылизывали шкурку у хозяйки, она намазала ее сметаной. Алла пела:

– Пока идут старинные часы!

Старики поглаживали гениталии, проверяя не стоят ли. На седьмом перестали двигать мебель и занялись любовью. А восьмом этаже у Пугачевой сорвало крышу и дружба народов переросла в неистовую групповуху.

– Для тебя любимый мой!

Дом не выдержал и, схватив букет цветочного ряда, поднялся над Белорусским вокзалом, перелетел Брестскую улицу, и приник к сияющим окнам дома Пугачевой.

– Я приду к тебе любимый мой!

Глава 2

Аркадиевич, налей!

«Веселье на Руси есть питии!» Петр1

Мне кажется, загадочность русской души заключается в её постоянном стремлении выпить. После первой рюмки (стопки, стакана) душа отогревается, оттаивает. После второй начинаются задушевные беседы. А после третьей (четвертой, пятой) теряется душевное равновесие, и русская душа может прийти в неистовство.

После переезда в Москву (за счет женитьбы) я поступил работать начальником участка

станков с ЧПУ на компрессорный завод «Борец». Это тот, с которого ушла на фронт Зоя Космодемьянская.

Через месяц-два я заметил, что стоит мне пройти Тверской путепровод и выйти к 41 трамваю, как со мной начинают здороваться незнакомые мужчины, идущие на работу. Чем ближе я подходил к проходной завода, тем чаще здоровались. В Москве жильцы одного подъезда не здороваются. А тут такое уважение! Еще через месяц меня приветствовали фразой: «Аркадиевич, налей!» Это как в песне Винокура: « И с полей доносится, налей!».

Все дело в том, что для станков с ЧПУ я получал ежемесячно 30 л технического этилового спирта, разливал его по бутылкам и передавал бригадирам по обслуживанию станков. А там его разливали дальше!

Водку в России не только любят, но и уважают. Когда я с кладовщицей, несли пустые бутыли через заводской двор, многие рабочие предлагали:

– Аркадиевич, можно подсосать! – имея, ввиду перелив спирта из бочки.

А когда мы шли со склада из каждого цеха предлагали «поднести», со счастливыми улыбками на лицах.

Перед раздачей спирта по бригадам я подкрашивал его чернилам, и переливал. Позже, проходя по участкам станков с ЧПУ я видел, что у наладчиков лица были в чернилах того же цвета.

В моем кабинете был такой запах спирта, что я пьянел не выпивая, хотя и не пробовал его даже, а вот теща просила принести для компрессов.

Водка в России обращается быстрее денег! И даже лучше денег. Так наши контрагенты по станкам с ЧПУ за перфоленту, мелкие детали и др. просили меня расплачиваться спиртом. А главный инженер присылал секретаршу с бутылкой из под коньяка, чтоб я туда налил.

Спирт начали разливать в Москве, а сейчас:

И с заводов и с полей,

О, Аркадьевич! Налей!

Глава 3

Крысиный король

В одном из старых ленинградских домов, в подполье, у старой крысы родился крысенок с голубыми глазами, видимо последыш. Он был небольшого роста и худенький, но очень шустрый.

В крысиной стае строгая иерархия и положение молодого крыса зависит от его родителей.

Последышу (не имеющему братьев и сестер) в крысином поле охоты мало что светило, разве что крохи. А то и сам мог попасть на обед. Поэтому голубоглазый – голубок рос очень агрессивный, при дележке бросался на больших крыс зубами и когтями.

Крысиная стая из старой коммуналки, была частью уличной стаи, контролирующей мусорные баки. А еще рядом был хлебный магазин, и там жили зажиточные большие крысы. Ну а на Ленинградском рынке среди крыс процветала коррупция, и орудовали банды.