Рука Трауна-2: Образ будущего
Шрифт:
— «Тысячелетний сокол» вышел за охраняемый периметр и разогнался до скорости света, — доложил он.
— Хорошо.
Адмирал посмотрел в иллюминатор; вдалеке можно было заметить искорки солнечного света, отраженного шестиугольными плоскостями ДИ-истребителей. Эскорт возвращался на корабль-матку.
— А лейтенант Маврон?
— Он и его пассажир убыли полчаса назад, — Ардифф опять исполнил несколько несложных па. — А… можно спросить?
— Как прошли переговоры? — Пеллаэон пожал плечами, не без интереса наблюдая за перемещениями своего офицера. — Точно так, как идут предварительные переговоры,
— Но она хотела поговорить.
— Настолько, что почти проговорилась, — усмехнулся Гилад.
Ардифф вдруг помрачнел.
— Не понял…
Адмирал стал разглядывать небо за иллюминатором. Он вообще любил звезды, они не лгали, не изворачивались и, за редким исключением, оказывались именно тем, чем казались.
— Советник так охотно разбрасывалась словами, — наконец сказал Пеллаэон, — что стало понятно: она чего-то недоговаривает. Умалчивает о какой-то весьма важной детали, в этом я уверен практически на сто процентов. Но вот о чем именно… — он качнул головой. — Я не знаю.
— Наверное, частная информация о ботанах, — предположил капитан, веселея вновь. — Или что-то совсем личное.
— Думаю, именно личное. Она боится за кого-то близкого, это во-первых. А во-вторых, ей очень не хочется, чтобы я узнал, что кто-то, похоже, пытается пробраться на Бастион.
— У нее на Корусканте и раньше были неприятности в правительстве. Может быть, она вовсе утратила влияние?
— Надеюсь, что нет, — отозвался Пеллаэон. — Политические трения между ней и Корускантом сильно осложнят нам и без того невеселую жизнь. Их правительство может отклонить наше предложение просто потому, что его передала советник Органа.
— Или поддержать его, потому что его передала именно она, — резонно заметил Ардифф. — В этом каамасском деле полюса меняются каждый стандартный час.
— Это-то меня и беспокоит больше всего, — сумрачно вздохнул адмирал. — Мирный договор отклонят лишь потому, что за него выскажется политический противник.
— Не понимаю я дипломатов, — подытожил молодой капитан.
Пеллаэон поправил фуражку.
— Всем нам приходится играть теми картами, которые сдает нам вселенная, капитан, — сказал он. — Если Органа Соло неумело прячет в рукаве несколько козырей и не дает заглянуть в свой расклад, будем вести игру с учетом данных обстоятельств. У нас нет иного выхода. А тем временем, — добавил адмирал после паузы, — нам стоит вспомнить и об иных заботах. Курс на Бастион, капитан. Самое время нам с губернатором сесть и долго, обстоятельно и серьезно поговорить.
* * *
Звезды за носовым иллюминатором слились в тонкие линии и поблекли. «Сокол» ушел в прыжок, Лейя с облегчением вздохнула и повернулась к Элегосу.
— Как по-вашему, он действительно добивается именно того, о чем говорил? — спросила она.
Веритель пожал плечами в бесподобной манере каамаси. Лейя опять невольно залюбовалась.
— Мне показалось, адмирал Пеллаэон был искренен с нами, —
— Не знаю, — честно сказала Лейя. — Вы правы, я не заметила намерений обмануть нас у самого адмирала Пеллаэона. Но если Траун и впрямь вернулся… — она покачала головой. — Когда в деле замешан Траун, ничего нельзя принимать на веру, Элегос. Он может подстроить все так, что вы сделаете именно то, что ему от вас требуется, — даже если вы знаете, что он манипулирует вами. Траун может использовать мирную инициативу адмирала в совершенно противоположенных целях.
— И поэтому вы не стали говорить адмиралу, что капитан Соло отправился на Бастион?
Лейя вздрогнула.
— Как вы узнали? — спросила она. — Я же не говорила вам…
Элегос вновь пожал плечами.
— Вы допускали некоторые… оговорки. И ногри тоже. Сложить эту мозаику воедино и сделать вывод было вовсе не трудно, — зеленые глаза с синими зрачками пристально изучали лицо советника Органы Соло. — И все же, почему вы не сказали адмиралу?
Чтобы хоть немного спрятаться от этого взгляда, Лейя притворилась, что изучает показания контроллера двигателей «Сокола».
— Нам известно, что по крайней мере некоторые из вспышек насилия в Новой Республике были спровоцированы Империей, — ответила она; в горле внезапно пересохло, говорить было трудно. — В частности, мятеж на Ботавуи. Мой телохранитель-ногри нашел доказательство того, что выстрелы, с которых все началось, были сделаны из малораспространенной снайперской винтовки имперского производства.
— Интересно, — мурлыкнул Элегос. — И об этом вы тоже не стали говорить адмиралу Пеллаэону.
— Проблема в том, что у нас нет веских улик, — Лейя устало покачала головой. — Пока нет. Если за ниточки дергает Траун, он может использовать Хэна как ценного заложника или запасной козырь. Я не могла допустить, чтобы у него появилась возможность вызнать у Пеллаэона, что Хэн отправился в столицу Империи.
— И все же вашего доверия адмиралу хватило, чтобы позволить ему вовлечь Гента в потенциально опасную операцию, — заметил каамаси.
— Гент сам хотел лететь, — принялась оправдываться принцесса; разговор упорно сползал на скользкую почву. — Кроме того, от Гента Трауну все равно никакого прока.
— Ах, советник, вы же сами прекрасно понимаете, что это вовсе не так, — мягкий упрек в мелодичном голосе Элегоса ножом полоснул по сердцу Лейи. — Глава шифровальной службы Гент весьма и весьма осведомлен о методах кодировки, расшифровки и передачи информации, принятых в Новой Республике. Покуда война не закончена, эти сведения для Империи поистине бесценны.
— Чего уж теперь, — буркнула Лейя.
В ней потихоньку начала закипать злость, подогретая муками совести. Да кто такой этот каамаси, чтобы говорить ей, что верно, а что нет?
— Пришлось пойти на риск, другого выбора не было.
— Согласен, — кивнул Элегос. — Я вовсе не имел в виду, что ваше решение непременно окажется ошибочным.
Лейя нахмурилась, не понимая, к чему он клонит. Злость поутихла, уступив место растерянности.
— Но тогда что вы хотите сказать? — спросила она.