Рука водящая
Шрифт:
— Надеюсь, ты понимаешь, что такое служение и суровость долга?
Алексей Александрович кивнул головой.
Такую озабоченность он переживал впервые в жизни.
Мальчик следил за происходящим на улице.
За время, что они сидели в кафе, пошёл и перестал майский дождь.
За стеклянной оградой мальчик увидел, как папа, сутулясь, держал за руку двухлетнего ребёнка и помогал ему делать шаги, избегая луж на асфальте.
— Смотри, как забавно, — сказал мальчик и засмеялся.
— Да, забавно смотреть на них…
— Если папа отпустит руку…
— …он угодит в лужу, потому и держит крепко.
— Можешь сказать, какая важная проблема решается именно сейчас в его жизни?
— Ещё бы, спустя год бегать будет без помощи взрослых…
Мальчик встал.
— Нам пора домой, — сказал он.
Они вышли на улицу и быстрым шагом направились в сторону своей окраины.
Алексей Александрович был под сильным впечатлением от разговора с мальчиком. Он привык к тому, что мальчик часто говорил с ним о необычных вещах, помогал понять жизнь, проявлял мудрость. Но сегодня он получил от него особые наставления.
Они шли молча, и он осмысливал каждое слово мальчика, хотел понять и то, почему он обратил его внимание на ребёнка с отцом. Его мысли перешли на самого мальчика, который в это время остановился у витрины и рассматривал детские игрушки. «Кто он?» — который раз задавал он себе этот вопрос. «Рука водящая», — пронеслось в мыслях Алексея Александровича.
Мальчик вдруг обернулся к нему.
— Слушай, — сказал он, — думаю, ты всё собираешься расспросить маму обо мне?
— Да, хочу знать о тебе как можно больше.
— Почему тогда не сделать это сегодня? Самое время. Пригласи её вечером в кафе.
— Хороший совет, — сказал Алексей Александрович.
Вечером он сидел в кафе «Космос» за столиком напротив молодой красивой женщины и искал слова, как начать разговор о том, ради чего пригласил её сюда.
Они обменялись впечатлениями последних дней, и молодая красивая женщина упомянула о сыне. Алексей Александрович воспользовался случаем и сказал:
— Вы бы не могли рассказать мне о своём мальчике?
Она насторожилась.
— Что вас интересует?
— Расскажите мне о том, что считаете нужным, чтобы знал учитель.
Она задумалась. По её лицу было видно: задумалась не о том, что именно рассказать о сыне, а о том, сказать или не сказать. После минутной внутренней борьбы она решилась.
Допила кофе и посмотрела ему в глаза.
— Не знаю, как вы примете то, что я расскажу.
— А как бы вы хотели, чтобы я принял ваш рассказ? — спросил Алексей Александрович.
— С пониманием, доверием, — сказала она.
— Я так и приму, — пообещал Алексей Александрович.
— Это потому, что мой рассказ покажется вам весьма странным.
— Я пойму, — успокоил он её.
Молодая красивая женщина опять выдержала паузу.
— Даже не знаю, с чего начать… В общем, я стала свидетелем чуда, верить в которое мне самой трудно… Вы уверены, что он мой сын, то есть, что его я родила…
— А что, не так?! — удивился Алексей Александрович.
— Не так… Я ему не настоящая мама…
Она задумалась.
— Можно, сначала расскажу вам о себе? Может быть, так история станет понятнее…
Алексей Александрович обрадовался — он ведь не знает её.
— Да-да, расскажите о себе!
Она прищурила глаза и задумчиво сказала:
— А может быть, получится наоборот, и я больше запутаю вас…
— Нет-нет, разберёмся! Расскажите о себе, чувствую, так будет лучше!
— Ну хорошо… — согласилась она. — Мне самой, кстати говоря, нужно разобраться в себе. Родители мои умерли более десяти лет тому назад. У меня нет близких и родных людей в этом
городе, я одна. Закончила университет. Замуж не выходила, хотя были поклонники. Почему не вышла замуж? Попытайтесь понять: потому что, начиная с дошкольного детства, я до сих пор безнадёжно влюблена. В кого, спросите? В мальчика, которому было три или четыре года. Тогда
мне было столько же, и мы ходили в одну группу детского сада… Вы удивлены?
На её красивое лицо легла тень грусти.
— Нет, почему… — прошептал Алексей Александрович.
— Мы ходили в детский сад вместе всего два года. Потом его увели, не знаю куда. Я всё ждала, что он вернётся, и мы поиграем вместе. Но он больше не вернулся…
На глазах молодой красивой женщины засверкали слёзы.
— А я растила в себе любовь и до сих пор надеюсь, что встречу его… Может быть, он тоже ищет меня, хотела бы в это верить… Смешно всё это, правда?
— Совсем не смешно, очень трогательно… — прошептал Алексей Александрович.
— Но я ничего не могу поделать с собой. Я ищу его повсюду, и в детях, и во взрослых. Если я вижу маленьких детей, я ищу среди них своего любимого…
Она лёгким движением руки смахнула слёзы и иронически усмехнулась над собой.
— Вы можете это понять? Объяснить?
Алексей Александрович был потрясён.
Сердце его переполнилось состраданием, ему стало больно за неё.
— Конечно, трудно понять, а объяснить — тем более! — произнёс он дрожащим голосом.
— Вот и вся моя история… — грустно сказала она и, подумав немножко, продолжила. — Вы уже знаете, что есть чувствознание, мы о нём говорили с вами. Хотя не знаю, как это объяснить, но моё чувствознание склоняет меня к тому, чтобы связать свою историю с мальчиком…