Руки вверх, мистер Гремлин!

Больных Александр Геннадьевич

— Очень вам признателен.

— Не стоит, — добродушно усмехнулся незнакомец. — Надеюсь, вы уделите нам немного времени для беседы.

— Не могу отказать своим освободителям.

Он откашлялся зачем-то, помялся нерешительно и потом предъявил маленькую красную книжечку, оказавшись капитаном госбезопасности. Да, многие предпочли бы банного или самого водяного! Фамилия? О фамилии я пока умолчу. Еще не пришло время раскрывать все тайны. И вообще бойцы невидимого фронта скромны. Да и враг не дремлет, мы не имеем права подвергать лишней опасности этих мужественных

людей. Его аристократической внешности спутник, виски которого были помечены благородной сединой, носил погоны подполковника. То есть погон на нем не было, но вы понимаете, что я хочу сказать. Да, такие люди… После этого я себя зауважал. Не к каждому пошлют столь заслуженных офицеров. А если меня уважают компетентные органы, то сам себя я просто обязан уважать.

Подполковник долго смотрел мне в лицо проницательным умным взглядом и потом сказал:

— Мы пришили, чтобы просить вас о помощи.

Странная смесь удивления и торжества преисполнила меня. Я предполагал такую возможность. Наши органы знают все, значит им известно и о моем увлечении. А второго такого специалиста по бесям лукавым еще поискать надо. Следовательно, они вполне могли выйти на меня.

— Я готов! — бодро выпалил я.

Подполковник чуть улыбнулся.

— Я рад, что вы проявили понимание стоящих перед нашей организацией задач.

Я вскочил, щелкнул каблуками.

— Я принимал присягу! Я офицер запаса!

— Отлично! — голос подполковника фанфарно зазвенел. — И еще кто-то смеет утверждать, что народный патриотизм ослабел. Нет. Мы по-прежнему сплочены и готовы к самой жестокой борьбе.

Я еще раз щелкнул каблуками, вспомнил об оставленных в парной штанах и покраснел.

— Хвалю! — рявкнул подполковник, делая вид, что не замечает моего конфуза.

— Служу Советскому Союзу!

Подполковник отечески похлопал меня по плечу.

— Садитесь. Приступим сразу к делу. Капитан, прошу вас.

Капитан сделал руками стремительное движение, и прямо из воздуха у него в ладонях появился кожаный чемоданчик. Точнее, для меня это был чемоданчик, а в руках капитана он сильно смахивал на спичечный коробок. Лязгнули никелированные замочки, чемоданчик распахнулся. Это был сложный прибор, напоминающий компьютер, только очень специальный, с массой незнакомых клавиш и верньеров.

Капитан тем же жестом фокусника извлек ниоткуда крошечную дискету и вопросительно посмотрел на подполковника. Тот разрешающе кивнул. Капитан вставил дискету в прибор, экран засветился.

…выжженная солнцем до полной бесцветности солончаковая пустыня. Редкие веточки противно колючего саксаула тоже выгорели до пепельно-серого цвета. Даже само небо приобрело какой-то блеклый белесый оттенок. Мне померещилось, что с экрана пахнуло жаром, и я невольно подался назад. Серая бетонная полоса, пересекавшая пустыню, казалась естественной и органичной в этом опаленном мире. Ее огромные шестиугольные плиты сливались с землей, и, если бы не красные и зеленые огни, поблескивающие вдоль полосы, я ни за что не различил бы бетонку, хотя она была гигантской. Полоса начиналась где-то за горизонтом и уходила в желтое марево, плавно колышущееся вдали. Зато резким белым пятном выделялась стоящая на полосе машина.

— Объект «Икс», — сухо пояснил капитан. перехватив мой недоуменный взгляд, он снова молчаливо обратился за разрешением к подполковнику. Тот кивнул, Лаконичность, превосходящая спартанскую! — Корабль многоразового использования… м-м… «Икс». Может стартовать как обычный самолет без помощи ракеты-носителя.

— Что-то вроде японского? — спросил я.

— Разумеется. Именно японцы украли у нас эту идею. Она была опубликована в журнале «Мурзилка». Наши цензоры оказались преступно небрежны, за что они еще понесут заслуженное наказание. Проморгать такую военную тайну! Неслыханное головотяпство! Измена!

— Я где-то читал об этом корабле… — протянул я нерешительно.

— Где? — моментально насторожился капитан. В глазах подполковника тоже зажглись охотничьи огоньки.

— В журнале…

— Каком?!

— Не помню точно. Кажется «Флайт». Или «Интернейшнл дифенс ревю»… Не помню.

— Вы правы, — скорбно согласился капитан. Подполковник, услышав названия, тоже погрустнел. — Иностранцы, не стесняясь, разглашают нашу военную тайну, а мы не можем привлечь их к ответственности…

— А называется эта машина… Постойте… «Вихрь».

По вытянувшемуся лицу капитана я понял, что попал в десятку.

— Неважно, как он называется, главное, что он существует, и наша задача — сохранить это в тайне. Цензура не справляется со своими обязанностями не по злому умыслу, а от чисто физической невозможности. Сейчас развелось столько разнообразных журналов, попробуй, уследи за ними. Вот если бы цензоров было раза в три больше… А лучше в четыре… — Капитан мечтательно закатил глаза. — Впрочем, я отвлекся.

Были нажаты новые клавиши, и картинка на экране ожила, задвигалась. Белым факелом ударил выхлоп, и сразу потек, заструился неподвижный до того воздух, расплавленный чудовищным жаром. Очертания огромной машины тоже заколебались, поэтому я не уловил момент, когда она сорвалась с места. С экрана не доносилось ни звука, но мне чудилось, будто я слышу бешеный рев пламени и свист рассекаемого короткими крыльями воздуха. Грузная с виду машина неожиданно плавным движением подняла нос, колеса оторвались от бетонной полосы… Внезапно словно кто-то невидимый встряхнул экран. Без всяких причин машины вздрогнула, качнула крыльями, резко вильнула в сторону и соскочила с бетонки. Колеса подняли дымные шлейфы, машина ударилась носом о землю. Весь экран заволокло серо-желтое облако.

— Какой ужас, — невольно вырвалось у меня.

Подполковник молча кивнул, а капитан спросил:

— Вы обратили внимание?

— На что?

— Секунды непосредственно перед аварией.

— Нет.

Пыльное облако постепенно рассасывалось. Стал виден разбитый аппарат. Его помятые крылья жалобно задрались вверх, несколько иллюминаторов вылетели. К счастью, пожара не возникло.

— Какой ужас, — повторил я. — Надеюсь, экипаж не пострадал?