Руки вверх, я ваша тетя !
Шрифт:
– Да не волнуйтесь вы, тетя Каля!
– пыталась успокоить темпераментную родственницу едва поспевавшая за ней Лола.
– Ну, подождет она пять минут, что ей сделается? И черешня за эти пять минут не испортится, если уж такую дорогу выдержала...
– Ну уж у вас и вокзал, - ворчала на ходу тетя Каля, - идешь, идешь, а все конца не видно.., вот у нас в городе Черноморске вокзал - так то вокзал, все близехонько...
Поезд остановился, и навстречу хлынула волна приезжих, шумных, говорливых, загорелых, бурлящих, как молодое вино.
–
– обрадовалась тетка.
– А где же ж тут Захаровна?
К вагону одновременно с ними подошли двое мужчин в белых халатах, один из них нес пустые носилки. Санитары вполголоса переговорили с проводником и скрылись внутри вагона.
– Захаровна!
– окликала тетя Каля, заглядывая в окна.
– Вот же ж я! Захаровна, ты где же?
Лола остановилась возле проводника перевести дыхание. Теткина бьющая через край энергия здорово ее утомила.
Рядом с Лолой разговаривали двое - невысокая кругленькая старушка и худощавая женщина лет сорока.
– Ох, и натерпелась же я страху!
– жаловалась старушка, одновременно пересчитывая чемоданы. Ох и натерпелась! Ты представь, Лизавета, с покойником в одном вагоне ехать!
– Что ж, мамочка, бывает! Сердце, что ли?
– Та! Какое сердце! Убили ее, ночью убили! Ну, натерпелась я страху! Лизавета, а где же зеленая-то сумка?
– Вот, мамочка, твоя сумка! Ты только не переживай, сейчас Валерий подойдет, донесет все до машины.., неужто правда убили? Что, деньги у нее большие были? Деньги взяли?
– Ох! Ну, ты скажешь, Лизавета! Да какие же деньги? Откуда у нее деньги? Приличная такая женщина! Та! Я с ней сперва-то даже разговаривала, с покойницей...
– Что ты, мамочка, такое ужасное говоришь?
Как же можно с покойницей разговаривать?
– Та! Лизавета, типун тебе на язык! Что ты выдумываешь? Я ж с ней прежде разговаривала, пока она еще была живая.., хорошая такая женщина, к родственникам ехала...
Тем временем санитары вышли из вагона. На этот раз они с видимым трудом тащили носилки, на которых громоздилось накрытое простыней крупное тело. Тетя Каля совершенно случайно оказалась рядом с носилками.
В это мгновение край простыни откинуло ветром, открыв землистое безжизненное одутловатое лицо.
Тетя Каля застыла, как громом пораженная. Она разинула рот, будто силясь что-то сказать, но слова неожиданно застряли у нее в глотке. Надо признать, что такое произошло с Калерией Ивановной первый раз в жизни. Прежде ей никогда не случалось терять дар речи, напротив, она скорее страдала излишней, просто болезненной разговорчивостью.
– Тетя Каля!
– Лола бросилась на помощь родственнице.
– Тетя! Что с вами случилось? Вам плохо?
– Тс-с!
– зашипела вдруг тетка, переведя на Лолу округлившиеся от ужаса глаза.
– Олечка, пошли отсюда скорее!
– Что такое?
– Лола огляделась по сторонам.
Толпа приезжих понемногу редела, и теперь Лола увидела неподалеку на перроне машину "скорой помощи", к которой неторопливо направлялись санитары со своей ношей, и еще одну машину - невзрачные "жигули" с мигалкой на крыше и с боевой милицейской раскраской по бортам.
Проводник седьмого вагона разговаривал с мрачным сутулым парнем лет тридцати, в поношенной кожаной куртке и линялых джинсах, словно вышедшим из популярного сериала "менты".
Парень тоскливо курил, в левой руке он держал розоватый мятый листок билета.
– Свириденко, значит...
– проговорил он, морщась, как от зубной боли, ну, нет покоя! Еще один глухарь! Свириденко, значит, Калерия Ивановна... ну чистый глухарь, печенкой чую...
Лола изумленно уставилась на тетю Калю и хотела что-то ей сказать, но тетка неожиданно схватила ее за локоть и поволокла в сторону вокзала, как бурный поток тащит легкую щепку.
– Тетя Каля, - Лола попробовала вырваться, но это было совершенно невозможно, - тетя Каля, а как же.., вы же встретить хотели.., свою знакомую... черешня...
– Встретила уже!
– проворчала та, затравленно оглядываясь.
– Покушали черешни!
– Да объясните вы мне наконец, что произошло!
Тетя Каля резко остановилась, приблизила к племяннице побледневшее под многолетним загаром лицо и испуганно прошептала:
– Так то ж и была Захаровна!
– На носилках?
– растерянно переспросила Лола.
– Ну да, на носилках!
– А почему этот мент сказал - Калерия Ивановна Свириденко? Кто это Свириденко?
– Так то ж я!
– прошептала тетя Каля, еще больше округлив глаза.
– То ж я по третьему мужу Свириденко!
– Господи!
– Лола завертела головой, как будто надеялась, что от этого ее мысли прояснятся. Тетя Каля, да объясните же вы мне наконец, причем здесь вы?
– Так я же Захаровне свой половинный отдала!
Чтобы он не пропал, а ей подешевле ехать! Заодно и черешни ящичек поставили, у нее своих-то вещей немного было! Ящичек-то совсем небольшой...
– Знаю, два пудика, - вставила Лола.
– Ну вот, ты же сама знаешь!
– обрадовалась тетка.
– Да ничего я не знаю!
– вскрикнула Лола, так что на нее оглянулся проходивший мимо носильщик.
– Объясните мне толком, причем здесь черешня, причем здесь вы и почему мы удрали с перрона, как преступники?
Лола потеряла способность соображать быстро только оттого, что в данный момент находилась, если можно так выразиться, не на работе, и совершенно не ждала от тети Кали никаких криминальных неприятностей. То есть она предчувствовала, конечно, заранее, что на то время, пока у них гостит тетка, о спокойной жизни придется забыть, но чтобы так сразу - и вдруг покойник... это, знаете ли, чересчур.
– Та!
– обиженно скривилась тетя Каля.
– Ну до чего ж ты все-таки непонятливая! Черешня тут вовсе не причем, а я Захаровне отдала свой билет половинный...