Руки загребущие
Шрифт:
— Папа, папочка, это я, — защебетала она торопливо. — У нас все в порядке, это Тема так шутит, не обращай внимания… Да, конечно, сегодня же приедем… Пока, целую. — Она положила трубку на рычаги и с облегчением вздохнула.
Сам Макаров ничего не понимающими глазами смотрел то на меня, то на Юльку. Видимо, стоя рядом с женой, он пока не мог поверить, что она все-таки вернулась. Минуты через две в его взгляде сверкнуло осмысление, и он бросился ее целовать. Но Юлька не позволила ему вдоволь порадоваться знаменательному своему возвращению — в ее глазах это событие не шло ни в какое сравнение с чувствами
— Ты с ума сошел? — совершенно спокойно спросила она Артема, освобождаясь от его объятий. — Ты бы еще объявления о моей пропаже развесил на столбах! Я же тебе вчера на пейджер сообщение сбросила. Ты его прочел?
Артем сначала порылся в карманах, а потом схватился за голову.
— Я же его, кажется, в бане забыл вчера, — виновато произнес он.
— Горе ты мое! — рассмеялась Юлька, обнимая мужа. — Сотовый два дня назад потерял, пейджер в бане оставил. Ну, почему ты такой… такой… такой! — не нашлось у нее более подходящих слов.
— Найди себе другого, — прощенный и осмелевший Артем решил съязвить.
— «И не надо меня мучить подозреньями!» — парировала Юлька словами из довольно известной песенки. — Впрочем, если ты так хочешь…
Досматривать сцену примирения до конца я не стала, дабы не оскорблять свой пуританский взор. Аккуратно прикрыв входную дверь, я вышла в подъезд. Внизу многоэтажно ругались на почему-то нефункционирующий лифт — по специфическим интонациям я узнала рабочих-cтроителей из квартиры Макаровых. Понимая, что соскучившихся друг по другу «голубков» все равно сейчас грубо «обломят», я до упора нажала кнопку звонка и скрылась за дверью четырнадцатой квартиры.
Честно говоря, я не успела «завербовать» Юльку в свою команду. Может быть, это и к лучшему, что они не знают о моих истинных намерениях. Будут вести себя естественно… Ход моих мыслей прервал такой же внезапно резкий звонок, которым я только что известила Макаровых о приближении строителей. На пороге стоял сосед-старичок снизу.
— Здравствуйте, Сергей Емельянович, — поприветствовала я его. — Что-нибудь новенькое случилось, пока меня не было?
— Здравствуйте, Танечка. Случилось, — разулыбался он. — Вот телефончик — мальчонка из пятнадцатой потерял. Вроде бы вы у нас детектив, так что вам по статусу положено разные мелочи находить. Вы уж сами ему отдайте, чтобы мне раньше времени не засветиться, — перешел на молодежный сленг мой добровольный помощник.
Хм, а я на это и не рассчитывала. Но еще один плюс в мою копилку никогда не помешает. Поблагодарив внимательного соседа, я занялась своими делами. Прежде всего надо было выполнить Марусину просьбу, поэтому я сразу же схватилась за телефон.
— Привет, сто лет тебя не слышал, — сразу же узнал меня Андрей Мельников, который почему-то два дня разлуки со мной считал целым веком.
— Надо бы один адресочек пробить, — начала я без долгих предисловий. — Где-то в центре намечается крупное строительство ресторана. Узнай, пожалуйста, чем это чревато для будущего хозяина.
— А, это дело известное, — разочарованно выдохнул Андрей. — Думал, ты посложнее задачку подкинешь. Танюш, сферы влияния там перекрещиваются: Гоша Свист и Генрих, один из «новых немцев», из-за этой территории собачатся. Но весь прикол в том, что
— А что делать, если одно из заинтересованных лиц — мой знакомый? — бросила я пробный камень. — И ему очень основательно намекают на определенные выгоды.
— Я бы посоветовал формально отказаться, а там — по обстоятельствам, — высказал свое мнение Мельников. — Честно говоря, я этому смельчаку не завидую, потому что в нашей администрации вопрос о территории еще не согласован, так что определенный геморрой твоему приятелю даже в случае успеха обеспечен.
Поблагодарив старого друга за помощь и конкретные разъяснения, я положила трубку. Эта информация не только могла помочь Маруськиному бойфренду, но и мне давала почву для раздумий. Интересно, с чего вдруг Филатов так навязывает контракт Гоше? Впрочем, раз моего бдительного ока сей факт все равно не миновал, можно и отложить его уточнение на неопределенное время.
Теперь пора приступить к другим делам. Например, выяснить, чем занималась Алина Филатова, которая так «благоразумно» посоветовала Юльке Макаровой помучить новоиспеченного мужа ревностью к молодому дизайнеру.
Кроме ее имени и фамилии, у меня ничего не было, зато у меня есть знакомый художник, в свою очередь знакомый с четой Филатовых.
— Алло, Наташа? Это Татьяна Иванова беспокоит, — сразу же представилась я. — Могу я поговорить с Борисом Андреевичем?
К счастью, он оказался дома и подошел к телефону. Договорившись о том, что я могу подъехать к нему прямо сейчас, мы ненадолго попрощались. Я несколько раз на собственном опыте убеждалась в недостаточности и даже порой бесполезности телефонных разговоров на важную тему: когда не видишь глаз собеседника, его мимики и жестов, трудно ориентироваться в ситуации. Поэтому я решила спрашивать Бориса о Филатовых только при личной беседе, чтобы зорким глазом уловить любую фальшь или недосказанность.
Впрочем, изощряться в физиогномике мне не пришлось — Корнеев очень подробно и, как мне показалось, честно рассказал все о своем друге.
— Мы с ним в одном дворе выросли, но только он после школы в экономический поступил, а я — в художественное училище, где и с Филиппом познакомился. Туманов — молодой и перспективный художник… — добавил Борис с грустью и внезапно осекся.
— Так это вы представили их друг другу? — спросила я, переходя к самому главному и трудному моменту разговора.
— Да. Однажды мы втроем столкнулись на какой-то выставке, и я их познакомил. С Филиппом я к тому времени уже успел подружиться. Он как раз вернулся со стажировки из Англии, но на лекциях не появлялся — родители погибли в автокатастрофе. Алена тоже сильно переживала, Наташа ей каждый день звонила.
— Борис Андреевич, как же так получилось, что вы с Тумановым поссорились? — с удивлением спросила я.
— Да я и сам не пойму, — пожал плечами Корнеев. — Филипп вдруг стал избегать моего общества, и я до сих пор не знаю, почему. А потом он даже отказался от выставки, которую я обещал для него устроить. Знаете, ведь он действительно был очень одаренным человеком, но зачем-то буквально закапывал свой талант в землю.