Руконог, Пастернак Борис Леонидович - читать онлайн бесплатно

Руконог

1914 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Ив. В. Игнатьев

Печатаемые ниже четыре стихотворения — пока все, что нам удалось добыть из наследия покойного Игнатьева. Первые два были нам присланы для этого сборника самим поэтом в ноябре месяце прошлого года, два других извлечены из бумаг покойного П. Широковым. Последнее стихотворение, быть может, несколько разъяснит, что заставило И. В. Игнатьева покинуть нас так неожиданно. — В начале января нам пришлось получить от него письмо, где он выражал надежду, что в будущем «Петербургский Глашатай» окрепнет и разовьется, однако дело его явно падало. Это и, вероятно, чисто личные причины сделали невозможной жизнь. Мы ждали от Игнатьева очень многого, мы верим, что если бы он продолжал свою деятельность, мы были бы избавлены от многих и нелепостей, процветших теперь на покинутой им ниве. — Мы можем лишь пожелать, чтобы другой мир принес поэту меньше горя и обиды, чтобы, алчущий правды поэзии, там обрел бы он животворный её источник.

Три погибели

выкую себе совесть из Слоновой кости И буду дергать её за ниточку, как паяца. Черные розы вырастут у Позолоченной Злости И взорвется Подземный Треугольник Лица. Я зажгу Вам Все Числа Бесчисленной Мерзости, Зеленые Сандвичи в Бегающих пенсне. Разрежьте, ретортами жаля, отверзость и Раи забудутся от Несущих стен.

«Аркан на Вечность накинут…»

Аркан на Вечность накинут И станет жАЛКОЮ она в РУКЕ. Смертью Покинутый Зевнет Судьбе. Заглянуть в Вентилятор Бесконечности, Захлопнуть его торопливо ВНОВЬ. Отдаться Милой беспечности, Бросив в Снеготаялку Любовь.

«Тебя, Сегодняшний Навин…»

Тебя, Сегодняшний Навин, Приветствую Я радио-депешей. Скорей на Марсе Землю Вешай И фото Бег останови. Зажги Бензинной зажигалкой Себе пять Солнц и сорок Лун И темпом Новым и Нежалким Завертит Космос свой Валун.

«Я пойду сегодня туда…»

Я пойду сегодня туда, где играют веселые вальсы, И буду плакать, как изломанный Арлекин. А она подойдет и скажет — Перестань! Не печалься! — Ho и с нею вместе я буду один. Я в этом саване прощальном Целую Лица Небылиц И ухожу дорогой Дальней Туда к Границе без Границ.

19. XI.1913

Василиск Гнедов

Ерошино

Не зная устали Лишь зная стали Грибы рогатины в зубах взростали Ржавели палубы Гора коты в ногах И бор развесисто Упрямо в поле На нашем просвисте Туманов драхма Ялик зазвякал Упала птаха Сколько на нос полагается дроби Выкушай смерти и сердце попробуй Вот и гора вот и пригорок На слюне через рты Протащился опорок Швах! швах! ударились о небо тучи

Сумерки на Дону

Глаза печерицы Полевой падчерицы Скуда В лохмотах лоскутах И розовой лентой на пузе Верблюжьи комы собирает Сердце на вешнем пиру затопить К развалине дряхлой на суке подъехал Не сумеет проколоть Он копьем мою долину Поверну горлая спину Выжму спелый молочай На телеге желтая сурепа Або придавил залохмаченный стрепет Приготовлю же завтра полено Пусть садится тогда на колени.

«Бросьте мне лапу скорее коготь и вшей увяданье…»

Бросьте мне лапу скорее коготь и вшей увяданье Ткнусь как на поле гаданье Возле на посох долины Кроме не выжевать сказок Ты покровитель подвязок Сломишь бедро поцелуем Брови подгадишь и всуе Надо рыбачьи потуги — войлок повесить на шею Ябеду выгнать на паство Хворост из рук выше Ноя Взять поиграть вышиною Веки лаптями обвешать Глаз промочить через солнце Реки меж ног процедить Белый великий карманщик Скоро ли зубы украдешь Мелом намажешь весь череп Выбежал лье из затылка

Дреколом махал и горбился Пусть пропадает черствеет Горе лягнуть не успеет В горсть прибегают уморы Из белого синего моря Карачено осени скачут Ды — косолапой лягушке Дольш не сидеть на макушке

Борис Пастернак

Цыгане

От луча отлынивая смолью, Не алтыном огруженных кос, В яровых пруженые удолья Молдован сбивается обоз. Обленились чада град загреба, С молодицей обезроб и смерд: Твердь обует, обуздает небо, Твердь стреножит, разнуздает твердь! Жародею жогу, соподвижцу Твоего девичья младежа, Дево, дево, растомленной мышцей Ты отдашься, долони сложа. Жглом полуд пьяна напропалую, Запахнешься ль подлою полой, Коли он в падучей поцелуя Сбил сорочку солнцевой скулой. И на версты. Только с пеклой вышки, Взлокотяся, крошка за крохой, Кормит солнце хворую мартышку Бубенца облетной шелухой.

Мельхиор

Храмовый в малахите ли холен, Возлелеян в сребре косогор Многодольную голь колоколен Мелководный несет мельхиор. Над канавой иззвеженной сиво Столбенеют в тускле берега, Оттого что мосты без отзыву Водопьянью над згой бочага, Но, курчавой крушася карелой, По бересте дворцовой раздран Обольется и кремль обгорелый Теплой смирной стоячих румян. Как под стены зоряни зарытой, За окоп, под босой бастион Волокиты мосты волокиту Собирают в дорожный погон. И, братаясь, раскат со раскатом, Башни слюбятся сердцу на том, Что, балакирем склабясь над блатом, Разболтает пустой часоем.

Об Иване Великом

В тверди «тверда слова рцы» Заторел дворцовый торец, Прорывает студенцы Чернолатый Ратоборец. С листовых его желез Дробью растеклась столица, Ей несет наперерез «Твердо слово рцы» копытце. Из желобчатых ложбин, Из-за захолодей хлеблых За пол-блином целый блин Разминает белый облак. А его обводит кисть, Шибкой сини птичий причет, В поцелуях — цвель и чисть Косит, носит, пишет, кличет. В небе пестуны-писцы Засинь во чисте содержат. Шоры, говор, тор… Но тверже Твердо, твердо слово рцы.

Елизавета Кузьмина-Караваева

«По вечерам горят огни на баке…»

По вечерам горят огни на баке; А днем мы ждем таинственных вестей; Хотим понять сплетений тайных знаки На небе распластавшихся снастей. Качается корабль острогрудый, Подъемля в небо четкий знак креста. И смотрим пристально, и ждем мы чуда; Вода внизу прозрачна и чиста. О, вестник стран иных и чуждой тайны, Питомец бурь, соратник волн в морях, — Мы верим, — знаки в небе не случайны И не случайно пламенна заря. Так близится минута расставанья — Тебя зовет нам чуждый небосклон В страну, где чтут слова иных преданий И властвует неведомый закон. Быть может, мы, кто рвется в дали, к небу, Кто связан тяжким, длительным путем, Свершим когда-нибудь живущим требу, К земле стальные тучи наметем. Быть может, мы, распятые во имя Неведомых богов, увидим вновь, Как пламенем просторы нив палимы И как заря точит святую кровь. Так говорят снастей сплетенных знаки И алого заката полоса… По вечерам горят огни на баке, И слышатся людские голоса.

1 2 3 4