Рукопись несбывшихся ожиданий. Таинство посвящения
Шрифт:
«Я выдержу. Справлюсь», - сосредоточилась она на мысли и, выйдя в коридор, прошла мимо профессора Аллиэра так, словно его не видела.
***
– Отец, как же я рад твоему приезду, - совершенно искренне сказал Антуан. – Это лучший сюрприз, что только мог бы быть.
– Не мог же я не поздравить сына с таким значимым днём, - усмехнулся пожилой граф, прежде чем положил на стол небольшую коробочку, в каких обычно дамам дарили драгоценности.
Вид упаковки подарка удивил Антуана. Однако, стоило
– Кажется, на экзамены мне придётся это кольцо снимать. Пользоваться артефактами на них запрещено.
– Верно, сын, - с улыбкой подтвердил Герман Грумберг. – Но, вижу, тебе всё равно понравилось это кольцо.
– Да, очень!
– Хорошо. Выходит, я не зря ехал в эту глушь.
Герман Грумберг обычно предпочитал сентиментальности практичность, а потому Антуан более чем оценил поступок своего отца. Кроме того, он был рад увидеть родного его сердцу человека. Из-за этого разговор тёк легко. Ненадолго Антуан даже забыл, что сидит в гостиной одного из номеров отеля. Он ощутил тепло родного дома, и улыбка не сходила у него с лица. А, может, так было ещё и потому, что его расслабило креплёное вино.
Как бы то ни было, но атмосфера стала такой непринуждённой, что если бы речь вновь не зашла про учёбу, то Антуан вспоминал бы этот вечер как один из самых счастливых в своей жизни.
– Вот мы и пришли к тому, с чего начали, - беззаботно усмехнулся захмелевший граф. – Ты теперь совсем взрослый, мой мальчик. В нашем роду снова появился аир Грумберг и, знаешь, вспоминая твой прошлый приезд домой я не могу не спросить – ритуал посвящения в магическое братство наладил взаимоотношения в твоей группе?
– Да. Наладил, - вмиг помрачнел Антуан, и, само собой, его вид заставил опытного придворного насторожиться. Герман Грумберг напрямую уточнил:
– Мне наиболее интересны твои отношения с той дикаркой. Что-нибудь изменилось?
Как назло, Антуану тут же вспомнилось сколь унизительно было ему держаться за руку Твари там, над пропастью. Её по-кошачьи зелёные глаза словно смеялись над ним. И это было так мерзко, что Антуан стиснул зубы и зло засопел.
– Хм, - обратил внимание на его состояние граф и, подумав, налил в бокалы ещё вина. – Пожалуй, я нарушу правила академии и всё же поделюсь тем, как ритуал посвящения в магическое братство проходил у меня. Это был сущий кошмар, сын, и вот почему я так старательно скрыл от тебя всё, что со мной тогда произошло.
– Правда? Над вашей группой тоже издевались? – оживился Антуан. Он вмиг почувствовал такое облегчение, словно с его души валун свалился.
– Правда-правда, - с ноткой веселья подтвердил Герман Грумберг. – Видишь ли, так вышло, что в мой год поступления на кафедру некромантии были зачислены в основном простолюдины и подобное стерпеть нам, кучке аристократов, оказалось очень тяжело.
– Да что вы говорите? – даже придвинулся к отцу Антуан.
– Да, сынок. Нас всей группой усадили вокруг прозрачной и высокой колонны, внутри которой, на самом полу, лежал цветок чёрного пиона. А дальше… - от смеха Герман Грумберг даже стёр с лица слезу.
– Что дальше?
– Дальше нам озвучили, что испытание будет считаться пройдённым, если мы за одну ночь сможем достать цветок из колонны. А сделать это можно было одним только способом.
– Разбить колонну? – с энтузиазмом предположил Антуан.
– Нет-нет, всё хитрее. Цветок сам упал бы к нашим ногам, если бы мы наполнили колонну водой. Но тут были задействованы чары. Вода в колонне прибавлялась только в случае, когда кто-то из нас испытывал ужасный стыд. Да! – воскликнул Герман Грумберг, глядя какое недоверие возникло на лице его сына. – В целом, мы оказались вынуждены пить принесённое нам вино и по очереди, как последние идиоты, рассказывали самые постыдные истории, что с нами только происходили. А там… в общем, к утру мы добыли не только цветок, но и хороших товарищей. Было бы странно не подружиться после всего того, что мы узнали друг о друге. А как оно было у вас?
– А после того, как оно было у нас, я сплю с закрытой дверью и вполглаза, - угрюмо буркнул Антуан, прежде чем залпом выпил налитое ему вино до дна.
– Но, - нахмурился граф, - ты же сказал, что ритуал отношения в вашей группе наладил. Разве оно не так?
– Да, так. Просто… Клянусь тебе, отец, я больших мерзавцев в жизни своей ещё не встречал! Ссориться с ними себе дороже. Поэтому Тварь… Только Тварь я убью, как только эту проклятую академию закончу. Остальных надеюсь больше никогда в своей жизни не видеть. Поверь, даже такому человеку как ты лучше их обходить стороной.
Антуан говорил предельно серьёзно, а потому неудивительно, что его отец так сильно встревожился. Однако, большего молодой лорд своему родителю не сообщил. Он отчего-то вмиг вспомнил, что ему нужно вернуться в академию и собрать вещи для предстоящей поездки домой.
Подумав, Герман Грумберг не стал настаивать. Ему виделось, что за время совместного пути он сумеет выяснить подробности, но, к его удивлению, сын и в дальнейшем неизменно уходил от темы ритуала. Также, Антуан в принципе не желал обсуждать свою учёбу, кроме тех моментов, которые казались некой Милы Свон. Вот её он упоминал постоянно и при этом отчего-то всенепременно начинал тереть себе шею.
«С чего бы это у него появилась такая дурная привычка?» - насторожился Герман Грумберг и твёрдо решил, что, если по окончании будущего учебного года сын не остынет в отношении своей однокурсницы, вмешаться ему всё-таки придётся.
13/05/2023
Жду ваших комментариев к книге :-)