Рукопись несбывшихся ожиданий. Убойная практика
Шрифт:
– О, как. Должна, - сердито фыркнула она.
– И это отчего же мне быть спокойной?
– Так ты сама себе такое развлечение выбрала. Или, скажешь, не предлагал я тебе прогуляться, э?
– Ну, предлагал, - смутилась Мила.
– Вот-вот, но ты сама за эту книгу засесть решила. Для чего только?
– Да как это для чего? – возмутилась она.
– Это не просто книга, Саймон, а самое настоящее сокровище. Она совсем не такая, каких в нашей библиотеке полно. Я про те, в которых страниц под тысячу-другую, а полезного с гулькин нос.
– С чей-чей нос? –
– Да я в смысле, что считай и нет ничего полезного, - пояснила Мила, прежде чем гордо выставила перед собой подаренную книгу.
– Зато вот здесь одна сплошная польза. Этот Лютье составил собственную книгу заклинаний по криомагии, и в ней, куда ни глянь, а всё как вишенка на торте.
– Погоди-погоди, - мигом помрачнел Саймон. – Вот это всё сейчас прозвучало так, как будто всех положенных пояснений к этим заклинаниям автор не написал, иначе бы страниц было куда как больше.
– Ну, так-то да. Лютье свёл пояснения до минимума, - нехотя признала Мила и, естественно, нарвалась на недовольный взгляд друга.
– Милка, тогда ты понимаешь, что он не просто так тебе книгу на эльфийском всучил? Ты в принципе не должна была приступить к её изучению раньше выпуска из академии. То есть вот это вот всё, - раздражённо указал он рукой на толстую книгу, - познавать тебе далеко не сейчас надо, а не то огребёшь ты…
– Ой, да хватит тебе, - с недовольством перебила Мила, и Саймон тут же возмущённо фыркнул.
– Пф-ф, это мне хватит? Я уже забыл, когда с тобой в последний раз о чём-то кроме учёбы разговаривал. Если ты не на своих дополнительных курсах, то над этой книгой корпишь до поздней ночи. Ты даже к основным занятиям готовиться считай перестала, а смысла в твоих муках… как ты там сказала? С гулькин нос, во.
Неприятно было это осознавать, но истина в словах Саймона прозвучала. Другое дело, что Миле учёба не учёба была, пока она с переводом книги Лютье Морриэнтэ не закончила. И причина тому была проста.
– Пошли, Саймон, выйдем.
– Куда? – не понял он.
– Прогуляемся.
– Так поленья ещё в очаге не догорели.
– Ничего не случится. До чего-либо деревянного ни одна искра из очага не долетит.
Саймон неуверенно встал с лавки. Мила тем временем положила поверх книги Лютье тетрадь с черновым переводом и после протянула их другу. Это было безмолвное указание ценные вещи в надёжное место убрать. Как-то после проделки Вильяма Далберга не желала Мила ничего ценного у себя в комнате (и уж тем более на кухне) держать, а потому на Саймона легла ответственность быть хранителем её вещей. Друг, конечно, всё сразу понял, и книгу с тетрадью к себе в комнату отнёс. А затем они сняли с крючков в коридоре верхнюю одежду и, надев её на себя, вышли на улицу. В ноздри тут же ударил пахучий аромат осени. Октябрь подступил совершенно незаметно, и теперь всё вокруг дышало запахом сырости, сухих листьев, последних в этом году грибов.
– Так куда мы идём? – затягивая пояс на тулупе потуже, спросил Саймон.
– На дальний берег озера.
– Угу, в твою обитель, то есть, - насмешливо хмыкнул друг. Ему было прекрасно известно, где Миле больше всего нравится проводить время.
Молодая женщина мягко улыбнулась в ответ и неторопливо двинулась вперёд по дорожке. Вести разговоры ей не хотелось, слишком хорошо было на улице для пустой болтовни. Начало октября выдалось в меру тёплым. Пускай насекомые уже не жужжали, холодные ветра покамест не задували со всех сторон. В настоящий момент вообще царило безветрие и спокойствие, а небо… Ох, каким же было прекрасным небо! Фиолетово-розовые полосы вечерней зари, чёрные точки птиц, собирающихся в стаи.
– Ты чего замолкла? – спросил Саймон.
– Наслаждаюсь тем, что есть. Бывают такие минуты, когда не хочется ничего говорить.
– Эм-м, то есть ты меня на прогулку помолчать вывела?
– Что? – удивилась предположению Мила, но, увидев в глазах друга смешинку, широко улыбнулась. – Я тебе показать кое-что важное хотела. Погоди, до озера дойдём и всё поймёшь.
Саймон вмиг насторожился. Он, понятное дело, совсем другое услышать хотел, но расспрашивать Милу ни о чём не стал. Озеро располагалось близко. Собственно, десяти минут не прошло, как молодая женщина остановилась в понравившемся ей месте и осмотрелась. Никого постороннего, как и всегда здесь, не было.
– И что ты хотела мне показать?
– То, чего я достигла благодаря книге Лютье. Понимаешь, Саймон, мы же с ним не один день общались, самому главному он меня лично выучил – принципам того, как магию льда творить надо. А потому смотри.
Мила сосредоточилась. То, что она желала сделать, для студентки третьего курса было делом немыслимым и невозможным, но огонь её желания, её старание, её отличные способности – всё это проявилось в созданных ею чарах. Гладь озера возле места, где стояли Мила и Саймон, на глазах начала покрываться тоненькой корочкой льда, а затем озёрная вода побежала вверх по этому льду и принялась застывать красивыми завитками, устремляющимися всё выше и выше.
– Красиво? – шёпотом спросила Мила, когда закончила своё творение. Перед ней на озере покачивалась льдинка, на которой возвышалось небольшое (сантиметров под сорок) фантазийное деревце.
– Красиво, - подтвердил Саймон, но после с беспокойством посмотрел на Милу.
– Вот ради этого я так стараюсь. Я хочу научиться большему, чем могу взять у своих нынешних преподавателей. Ведь не просто стать магом мне хочется, Саймон, я хочу заткнуть за пояс всех тех ублюдков, что никак не дают мне спокойно жить.
– Эм-м, Мила, - подумав, произнёс Саймон тихо. – А в свои планы по мщению, ты жизнь как таковую впустить не думала?
– А? – не поняла его она.
– Это твоё деревце, - кивнул он на начавшую таять льдинку, - действительно очень красивое. И намерения твои я прекрасно понимаю. Но, веришь ли, я был бы намного счастливее, если бы вместо всего этого мы обошли озеро по берегу и помечтали бы о чём-нибудь.
– Помечтали? О чём?
– Не знаю, просто помечтали бы, - пожал он плечами, а затем вдруг облокотился на стоящее вблизи него настоящее дерево и, опустив голову, заплакал.