Рукописный девичий рассказ
Шрифт:
— Ты смотришь правильно. Где встретимся сегодня?
— Давай у цирка, в 18.00, а?
— Давай, только в 18.30.
— Ну, это меня тоже устраивает.
— Ладно, пока.
— Пока.
После телефонного разговора Лена ходила сама не своя. Она размышляла о том, что она думает об Олеге. И вдруг поняла, что если он ее бросит, она, она, она... Ну, короче, он для нее все. Наконец, было 18.20, и она пошла, идти было недалеко, но она все равно торопилась. «Вдруг он не придет, вдруг не придет», — твердила она. Но зря Лена волновалась.
— Еще раз привет.
— Привет...
Ирина Ж. — студентка факультета дошкольной педагогики и психологии.
Из автобиографии (октябрь 2000 г.): «Я, Ж. Ирина Сергеевна, родилась в г. Катайске Курганской обл. 4 мая 1977 г.».
Личный дневник за 1997–1999 гг. девушка вела в объемном ежедневнике с твердой обложкой. Первые несколько десятков страниц ежедневника содержат тексты трех рассказов. По нашей просьбе Ирина Ж-кова прокомментировала обстоятельства написания ею данных текстов.
Ниже мы помещаем авторские комментарии от 21 ноября 2000 г. к текстам двух рассказов — «В ту ночь...» и «Руслан и Людмила» конца 1980-х гг. Предварим комментарий Ирины Ж. сообщением о том, что рядом с заголовком каждого из этих рассказов написана дата: «19.10.89». По-видимому, это дата написания рассказов:
«Сейчас я, конечно, не помню, был ли этот рассказ, вернее, два рассказа первыми. Просто года четыре назад я обнаружила эту тетрадь (еженедельник), а там эти рассказы. Когда я их перечитывала, то мне стало очень смешно и весело, и я побежала их показывать маме, сестре, отцу, которые лишь добродушно посмеялись над моими рассказами.
Когда я писала эти рассказы, мне было 12 лет. Эти два рассказа были написаны в один день. Я помню, что писала их вечером. Сидела, делала уроки, и мне было скучно и неинтересно. Как и многие девчонки, я мечтала о любви, представляла себе, какие могут быть отношения между парнями и девчонками. Уже тогда, в 12 лет, моими «подружками» были мальчики, я не очень любила общаться с девчонками, они мне казались скучными и примитивными. Особенно меня привлекали старшеклассники, они были такими взрослыми, умными, и поэтому я решила представить себе, как это быть влюбленным.
С 5-ти лет я уже умела писать и читала очень много книг, очень разных по объему и содержанию. Я помню, что смотрела документальный фильм об инвалидах и, видимо, это подтолкнуло меня написать этот рассказ. Тем более, в таком возрасте, да еще за 2 месяца до Нового года, веришь в чудеса и сказки. И поэтому я решила, что любовь — это та сила, которая вершит эти чудеса, и попыталась высказать это в рассказе „В ту ночь...“.
Видимо, рассказ «Руслан и Людмила» — это тоже отражение мечты о первой любви и веры в то, что в 16 лет человек может горы свернуть.
Эти два рассказа были написаны в один день. Я помню, что я думала: вот он, талант, умру, найдут мои рассказы и скажут: «Вот ведь какой талант, какие замечательные рассказы». Я долго не решалась показать их никому и даже ревела, когда однажды увидела, что мой брат пытается прочитать их. Первый раз я показала свои «произведения» в 1991 г. двоюродной сестре Наташе, которую очень любила и доверяла, и очень обиделась, когда она сказала, что у меня очень много ошибок и вообще рассказы написаны совсем не литературно, хотя сюжет и очень интересный (в тексте везде присутствуют исправления, написанные ее почерком)».
В комментарии к рассказу «Свердловск — Ленинград», который был написан в декабре 1989 г., автор пишет:
«Этот рассказ я писала тоже в 12 лет, но уже перед самым Новым годом, за несколько дней до него. Этот рассказ я точно писала, отражая свою жизнь и свои представления о ней. Я всегда не могла терпеть. Когда плачут маленькие дети, меня до сих пор это раздражает.
В то время наша семья была стеснена в материальных средствах, и мы жили впятером в однокомнатной квартире, а я всегда мечтала о своей комнате, и у меня были свои представления о том, как должен быть обеспечен ребенок в семье.
И опять же я верила, что у меня есть талант и пишу я прекрасно. Помню, что я читала и перечитывала написанный рассказ и восхищалась сама собой.
И вот, как я уже писала в предыдущем комментарии, первый, кому я доверила прочитать свои рассказы, была моя двоюродная сестра Наташа, она старше меня на 3–4 года, и я считала ее мнение авторитетным. В этом рассказе тоже есть ее исправления, а подчеркнутое — это показатель уровня знаний в то время. Потом мои рассказы я показала своей лучшей подруге на то время, она была старше меня на 2 года, и она была в восторге от моих рассказов, и я помню, что она тоже пыталась что-то написать. После этих рассказов я больше ничего из прозы не писала и вообще забыла про них года на два. Потом я их показывала девчонкам из своей комнаты, и мы дружно посмеялись над ними, хотя кое-что неплохо и написано».
В ту ночь...
Он сидел и молча смотрел в окно, а там шел [дождь], такой же, как и в ту [весну]. Он попытался встать, но не смог. Больно заломило позвоночник, и тихо заскрипели колеса инвалидной коляски. Он заснул и проснулся от своего же крика, ему опять приснилась та ночь. И он уже не во сне, а наяву пытался произвести в памяти события той ночи. Он пытался, но не мог. И от бешенства и от своего же бессилия он порывался [встать] с коляски, но не получалось. Но ведь ему всего 19, а что же будет дальше? Наконец, он успокоился, и воспоминания сами приходили ему в голову.
...С Женей он дружил с 1 кл. И все как-то привыкли и даже гордились тем, что у них в классе есть парень и девочка, которые дружат. Они ходили вместе в школу и из школы. Вместе делали уроки. Короче, всегда и везде они были вместе. Родители были не против их дружбы и даже шли им навстречу. И так было до 9 кл. В 9-м Жене понравился парень из параллельного, она ему тоже. И они стали дружить. Олег решил не мешать им. Так как точно знал, что Женя все равно вернется к нему.
И это продолжалось с 1 сентября, почти до начала марта. Вскоре ему надоело это. Он все больше и больше скучал по Жене. И Олег решился поговорить с ней. После этого разговора Женя долго и упорно избегала его. Но все-таки ходила с парнем из параллельного.