Рукопожатный изверг
Шрифт:
— Красивая бабенция, — вздохнул Иван и стал регулировать резкость изображения.
— Как и его квартира, — отозвался гример.
— Мне бы такую прислугу домой, — мечтательно протянул сценарист.
Артем вновь перевел взгляд на Макарского. Но тот снова покачал головой. Ассистент оператора прикусил губу и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику дивана.
Вскоре появился Каменский: чисто выбритый, с уложенными гелем волосами, благоухающий парфюмом, одетый в строгий костюм, при галстуке. В общем, выглядел так, словно на деловую встречу или на прием к послу собрался. Правда, режиссер настоял, чтобы тот переоделся в халат и домашние тапочки, справедливо заметив, что телезрители не поверят в то, что человек может расхаживать
Ну, а потом начались и сами съемки.
Как и было прописано в сценарии. Алексей Иванович начал с того, что провел экскурсию по своей квартире. Показал и рассказал на камеру, для чего предназначена та или иная комната, что он любит делать по вечерам. С его слов выходило, что в спальне он практически не бывает — мол, такой трудоголик, так устаю после работы, что даже не доползаю до кровати, засыпаю прямо в гостиной перед телевизором или в кресле в рабочем кабинете. Не забыл похвастаться и небольшим тренажерным залом. Дескать, не только целыми днями документы перебираю, но и спортом по возможности стараюсь заниматься, форму поддерживаю. При этом каждый раз акцентировал внимание на том, что он хоть и обеспеченный человек, но в то же время деньги ему тратить некогда. Опять та же работа мешаетякобы из-за нее ни съездить на курорт времени нет, ни семьей обзавестись, ни хотя бы один денек в году отдохнуть. А потому он каждый месяц перечисляет ровно половину от кровно заработанного в различные благотворительные фонды. Одним словом, нагло врал и к тому же еще и не краснел.
Когда Каменский и следующие за ним по пятам оператор, его ассистент и режиссер переместились к вазонам и хозяин квартиры стал демонстрировать экзотические тропические деревца, Макарский толкнул в бок Артема и кивнул. Рыжеволосый понимающе ухмыльнулся, попятился назад и исчез в зелени огромных пальм и фикусов.
— Стоп-стоп, — взмахом руки остановил разглагольствующего судью Рафаэль Рудольфович.
— Что-то не так? — забеспокоился Алексей Иванович.
— Нет, вы прекрасный рассказчик и неплохо смотритесь в кадре. Но не об этом речь. Понимаете, тут вот какой момент… — режиссер взял Каменского под локоть и отвел в сторонку, — подавляющее большинство наших сограждан живут в обычных двушках, трешках, ну, максимум в четырехкомнатных квартирах. Им в жизни не снились ваши двухуровневые хоромы с висячими садами Семирамиды.
Представляете, какая у них возникнет ненависть к судьям, когда им это начнут показывать по телевизору каждый божий день? Это как быка красной тряпкой дразнить.
Каменский нахмурился, переваривая услышанное. И после недолгого раздумья изрек:
— Согласен.
— Поэтому я предлагаю следующее, — Макарский стал загибать пальцы. — Во-первых, сделаем из вашей квартиры не двухуровневую, а обычную. Второго этажа на картинке как бы не будет. Во-вторых, забудем об оранжерее в гостиной и тренажерном зале. Оставим лишь спальню, кабинет, кухню, туалет, ванную, прихожую. Короче, превратим квартиру в двухкомнатную, чтобы у рядового зрителя сложилось впечатление, что вы живете, почти как он. Вскользь упомянете, что квартира досталась вам по наследству от родителей. В-третьих, добавим некоторые милые детальки. Подстарим ваш новенький паркет, обои, мебель, повесим на стенах дешевые календари. Золотые и серебряные поделки, малахитовые шкатулки на полках заменим книгами, причем легкого детективного жанра. Это тоже сблизит вас с простым россиянином. В-четвертых, эту вашу горничную… — режиссер вдруг запнулся, — как ее, кстати, зовут?
— Марго, кажется…
— Маргарита?
Только сейчас Алексей Иванович поймал себя на мысли, что не знает настоящего имени проститутки, с которой встречается вот уже целых полгода. Да в этом и не было нужды. Она нисколько не комплексовала, когда он обращался к ней: «эй, ты», «дорогуша», «мой зайчик». Их это вполне устраивало. Поэтому судья и замешкался с ответом.
— Ладно, не важно, — продолжил Рафаэль Рудольфович. — Значит, о чем это я? А, о вашей горничной. Так вот, будет лучше, если она сыграет роль бедной девушки, вашей дальней родственницы из провинции, прикованной к инвалидной коляске, которую вы из жалости приютили у себя дома и за которой ухаживаете, не покладая рук и не жалея денег. Мы ее, естественно, загримируем, наденем на нее какие-нибудь тряпки, придумаем историю о том, как она угодила в автомобильную катастрофу, чудом выжила. А в финале нашего реалити-шоу она встанет на ноги и поблагодарит вас за поддержку, которую вы ей оказали в трудный период жизни. Как вам идея?
Перспектива жить рука об руку с проституткой, выдающей себя за инвалида-колясочника, которая ко всему прочему прибила его любимого кота, Каменскому не улыбалась. Но с другой стороны, в предложении Макарского имелось рациональное зерно — это прекрасный имиджевый ход.
— Я подумаю, — пообещал судья.
— Отлично, — потер ладони режиссер. — Ну, а теперь о делах насущных. Есть ли у вас в квартире какое-нибудь скромное место, где нет роскошной мебели, дорогих картин на стенах и прочих атрибутов, присущих зажиточному человеку? Не все же нам через компьютерную графику прогонять, — ухмыльнулся он, — в кадре должно быть что-то настоящее, живое. А то недалек тот час, когда я из режиссера телепроекта превращусь в создателя компьютерных игр. Кхе-кхе, — виновато откашлялся он.
Вопрос Рафаэля Рудольфовича поставил Каменского в тупик. Единственное, что пришло на ум — показать свой подвал, в котором он так ни разу и не бывал со времени переезда в элитную квартиру. Но тут судью осенило.
— Есть. Кухня на втором уровне. Я ей почти никогда не пользуюсь. Как-то в ресторанах привык питаться. Потому обставить еще не успел. Недавно решил ремонт там затеять. На данном этапе там стены обшарпанные, старый протертый линолеум лежит. Допотопный холодильник, оставшийся от прежних хозяев. Пока все это еще можно будет заснять, так как скоро ремонтники придут и за дело возьмутся.
— Тогда поспешим, — оживился Макарский.
Через несколько минут они уже были на кухне. Оператор снимал Каменского на фоне старого дребезжащего холодильника, который, казалось, вот-вот развалится, а режиссер тем временем косил глаза на «горничную». Проститутка, как и было уговорено, изображала бурную деятельность: драила пол, то и дело выжимая тряпку в ведро с водой. Хотя невооруженным взглядом было видно, что горничная из нее никудышная. Она больше размазывала грязь по линолеуму, чем действительно мыла пол.
— …Вот в таких условиях я живу. Квартира, кстати, мне досталась в наследство от родителей. Иногда приглашаю уборщицу, чтобы поддерживать порядок, — закончил судья и скрестил руки на груди.
— Снято, — Иван выключил камеру. — Что дальше будем делать. Рафаэль Рудольфович?
Засмотревшийся на «горничную». Макарский не сразу обратил внимание на своего протеже. Лишь когда тот повторил свой вопрос, он передернул плечами и затараторил:
— Отлично, отлично. Тут у меня еще одна мысля возникла. А что, если нам заглянуть в этот холодильник? Зрителю ведь будет интересно, чем питаются судьи. Вы не против, Алексей Иванович?-
вскинул он густые брови.
— Да нет, — не стал возражать хозяин квартиры, — икры черной и шампанского Crystal я там не держу. Обычные продукты: масло, яйца и все в таком духе.
— Тогда мотор, — скомандовал режиссер.
Вновь на видеокамере загорелась красная лампочка. Пошла запись. Каменский открыл дверцу холодильника и начал демонстрировать его содержимое: какие-то консервы, творожные сырки, баночку сгущенки. Когда же очередь дошла до морозильной камеры, «горничная» внезапно бросила тряпку и хотела было что-то сказать, но Макарский остановил ее.