Руль истории

Рыбаков Вячеслав Михайлович

Представьте, что Жаботинский, Бандера, Пилсудский, Басаев, Чикотило, ну и для комплекта кто-то из прибалтийских эсэсовцев — не приходит сейчас на ум ни одна фамилия, мелкие люди-то — расселись в Кремле в соседних кабинетах, в одном коридоре, бок о бок. Конечно, это были пауки в банке. Конечно, они не могли не вцепиться друг другу в глотки, как только власть чуть-чуть утвердилась. Уже потому хотя бы, что каждый из них хотел сделать из России СВОЮ страну. Грузины — одну громадную Грузию, евреи — один громадный Израиль, и так далее. И, кстати, когда грузин победил — он таки начал делать Россию громадной Грузией, вспомните хотя бы фильм «Свинарка и пастух».

И политика эта кончилась только с возникновением сильной

внешней угрозы. Лично для них — угрозы утраты власти. Именно тогда в очередной раз стало ясно, что ядром сопротивления, главной объединительной и главной чисто боевой силой, способной и остальных сплотить и поднять к этому сопротивлению, оказываются все равно эти окаянные русские с их отвратительным, тупым, дремучим православием.

Но до того единственным объединяющим мотивом у этих отморозков была только ненависть к «тюрьме народов» и ко всему, благодаря чему Россия существовала как единое государство. И благодаря чему русские существовали как единый народ. Прежде чем кто-то из новых владык мог бы попытаться сделать из России большую Эстонию или большую Польшу, надо было, чтобы в России не стало самой России.

Поэтому только тамбовских крестьян травили газом, больше нигде и никаких. Поэтому политическую статью шили за произнесение антиеврейских высказываний и одинаково — за произнесение высказываний прорусских. Поэтому взрывали в первую голову православные храмы. Поэтому слово «Родина» оказалось под запретом. Поэтому шовинизм мог быть только великорусский, а больше никакого. Поэтому про Минина и Пожарского писали стихи: «Вот говорят, что вы спасли Расею — а может, лучше было б не спасать?»

Отморозков поддержали угнетенные пошлостью обыденной жизни мечтатели, которым надо было рожна типа очистительной бури, и интеллигенты, убежденные, что православие есть вечный и единственный душитель всех ростков свободной мысли. Вечный союзник вечно гадкого государства.

Профессура и студенчество иже с ней еще с той стародавней поры готовы были хоть блюдца вертеть, хоть теософов носить на руках, хоть зомбированию учиться у специалистов вуду — только бы не знаться с тупыми попами. Потому что попы — увы, лишь в меру разумения, которая всегда и у всех меньше, чем хотелось бы — всегда были на стороне традиции и традиционной нормативности. У интеллигенции неприятие к православию буквально в генах. Она хоть с чертом будет от всего сердца петь хором, только бы против попов. Если против попов — значит, умный и прогрессивный, и значит, наш человек. И, упрекая так называемых клерикалов в предрассудках, она никак не хочет начать очищение от предрассудков с себя.

Есть еще одна мотивация: ложно понятая повышенная требовательность к себе, перерастающая в извращенную национальную спесь. Мол, что там против всяких иных религий выступать: ислама, буддизма, или сект разных — получается же нарушение демократических свобод и прав иных народов, это ведь все религии диких азиатов и чурок, что с них взять, пусть себе верят в свою бодягу… А вот мы должны быть культурными, образованными, современными людьми, зачем нам религия?

По сути — предельно оскорбительно для добрых соседей и абсолютно дискриминационно для себя.

И академики тут не указ. Они тут не компетентны. Они менее компетентны, чем последний водопроводчик, чем самая жалкая старуха с клюкой. Они даже вообразить себе не могут, насколько бессмысленна и страшна жизнь человека, который лишен врожденного таланта. Талант дает человеку такой стержень, такую нравственную опору, которых, к сожалению, лишено большинство людей. Но зато талант частенько глушит в человеке голос Бога. Полнота бытия, самодостаточность, которую дает зов таланта и страсть к познанию, зачастую делает Бога вроде бы лишним. Жаль, конечно, но так человек устроен. Нельзя ни осуждать за это, ни одобрять. Но ясно, что не является индульгенцией

на правоту духовную то, что человек, с рождения поймав искру Божию, от всей души занимался любимым делом и добился в том прижизненного успеха. Напротив, это большое облегчение ему в жизни. Но из-за таких преимуществ он зачастую склонен не замечать или отмахиваться от сложностей, страданий и бед, которыми отягощена жизнь большинства. Ужаса духовной пустоты. Мерзкой корысти тех, кто отнюдь не сидит сложа руки, отнюдь не ждет, что вместо пустоты само в душах вырастет, а споро тратит деньги и усилия, чтобы эту пустоту заполнить грязью и остервенелой злобой. Настоящей, сегодняшней, актуальной, а не прозреваемой в туманном грядущем.

Академика, привыкшего к духовной своей наполненности, посадить бы в шкуру человека, которому не дано желания и умения познавать — он бы через пять минут воем взвыл с тоски и бегом побежал спасаться хоть к первому попавшемся сектанту.

Против православной традиции в течение десятилетий направлялся и продолжает направляться совокупный удар. Именно она разрушена в наибольшей степени.

Мусульмане, буддисты, иудеи в России, честь им и хвала, о себе прекрасно заботятся. И не лают своих пастырей мракобесами, а наоборот, им благодарны и защищают их, как только могут. Что отнюдь не делает их тупыми фанатиками, не знающими таблицы умножения. Сколько я могу судить, даже наоборот.

Кстати, наши спасители от православного клерикализма об этом прекрасно знают. Знают, что есть в стране места, где преподавание религий в школах уже фактически ведется, причем именно не информационное, а религиозное. Они отмечают: «Уже сейчас есть примеры, когда представители религиозных меньшинств или дети из атеистических семей подвергаются недопустимому давлению со стороны учителей и сверстников». Они только умалчивают почему-то, что происходит это в основном там, где атеистами или религиозными меньшинствами являются этнические русские или православные. Следующую же фразу их письма: «Повсеместное преподавание ОПК в государственных школах неизбежно приведет к усилению религиозной поляризации страны и межконфессиональной напряженности, создавая питательную среду для экстремизма» можно понять лишь так: чтобы не усиливать напряженность, всем, кто подвергается вышеупомянутому недопустимому давлению, следует ему раз и навсегда уступить.

Благородно, правда?

Впрочем, и ладно бы. В конец концов, чьи пастыри правы, мы узнаем лишь на том свете. Лишь загробный ВАК удостоверит, кто защитился: те ли, у кого в разделе «Апробация работы» стоит «Те деум», или те, у кого «Христос воскресе», или у кого «Аллах акбар», или у кого «Ом мани падмэ хум», или у кого «Барух Ата Адонай». А может, паче чаяния, там и вообще надбавок не положено.

Но бьет в глаза неоспоримый исторический факт. За последние, скажем, полторы тысячи лет возникало немало полиэтнических и мультикультурных государственных объединений. Империй, попросту говоря. И все империи, возникшие на базе культур, порожденных исламом, католицизмом, протестантизмом — оказались нежизнеспособны. В чем тут штука — ужасно интересно. Но, во всяком случае, несомненна связь между культурообразующими религиями и, например, психологической способностью империонесущего народа к геноциду. Мы к его осуществлению явно не приспособлены.

Возможно, именно то, что православный народ исходно и на всем протяжении истории вынужден был строить свою государственность на многонациональной Русской Равнине, и обусловило эту поразительную специфику православного варианта христианства.

Кстати, сказать, отсутствие подобного рода эксцессов именно в православной стране, помимо явных посюсторонних выгод, является хоть и косвенным, но наглядным свидетельством того, что для загробного ВАКа «Христос воскресе» может оказаться немаловажным мотивом для утверждения защиты.