Румбик: первые шаги. Дилогия
Шрифт:
Начстражи пал вновь на колени и обливаясь слезами пополз к своей Татьяне: "Зайка-останови его! Меня уволят, а скорее-повесят! Гегемон уже пообещал, всё что нажито непосильным трудом: три крохотных палацио на побережье, три уютных села с полсотней домиков в каждом и особняк...три. Если считать в Тавросе, и в Царьграде и тот, небольшой-всё будет потеряно. Зачем?! Останови его, заинька-заклинаю!!!"
Однако стоны супруга не растопили каменного сердца Татианны Белорукой: она с ледяным спокойствием продолжала утверждать что муж-пьяница, а она-никому своих медальонов в помине не дарила. Говорила что "начертатель и стражебийца"-молодец, и давно уже было пора дать пузатеньким
Поняв что жена способна на что угодно кроме сострадания и не собирается прекращать беспорядки в городе, глава стражи во второй раз вскочил на ноги и прокричав: "Кровь-на твоих руках!!!", гордый-отправился наконец в штаб стражи, твёрдо уверенный в том, что через три дня: или он найдёт виновных и всё решит, или его-"решат".
Глава одиннадцатая
Оставшееся утро и почти весь день-Румбик провёл в беспамятстве, под одним из пяти деревянных мостов квартала, известного в Тавросе как Подмостовье. Воды, в некогда протекавших под ними речушках, давно уже не было и обычно там ютились бездомные, те, кому не удалось найти жильё в домах или как говорили местные: "Не удалось найти угла в самом городе".
Обитатели Подмостовья верили что им когда либо ещё улыбнётся удача и постоянно рассказывали друг другу истории с возможными примерами их будущей жизни: что вскоре их район застроят большими четырёхэтажными домами, для съёма покомнатно и их всех возьмут на работы при домах, и обеспечат комнатами в новостроях. Однако время шло, а под ждущих своего персонально Эдема обитателей данного квартала-мёд рекой так и не начинал течь...
Более того, когда один из богатых негоциантов было заинтересовался участком земли, рядом с ними, то приказал своим холопам и приказчикам начать гнать прочь лишних бездомных "соседей" и всячески их обижать, что бы не мешали развитию его "царьградского площадного комплекса": лавкам дорогих товаров, бане-прямо с девками сразу, десятку "наливаек" и нанятым скоморохам, что должны были веселить людей когда те устанут бродить по всему этому великолепию и утомятся от покупок или услуг. Это сделало жителей Подмостовья прожжёными циниками и апокалиптиками, ожидающими конца света с минуту на минуту и спокойно принимающих очередную жизненную неприятность, словно так и должно было быть.
После постоянных вышагиваний ночью и бурно проведённого утра, Румбик отрубился сразу- как только артефакт его бросил рывком на чью то грязную подстилку и лишь изредка приходил в себя, жалобно прося пить. Перчатка властно щёлкала пальцами и очередной завсегдатай моста бросался к юноше и протягивал кувшин мутной воды из старого, почти нерабочего колодца.
В моменты периодического возвращения в реальность, из сладких снов с пышнотелыми девами чешущими ему пятки и многих гор золота, Румбик заметил что Рука является явным авторитетом для всех рядом суетящихся людей: раздаёт им постоянно какие то приказы знаками и те послушно бегут выполнять, низко кланяясь чуть не до самой земли, властной перчатке.
Ближе к вечеру воришка наконец пришёл в себя окончательно: он протёр глаза и потянулся. По очередному щелчку Руки ему подали вяленой рыбы и кус старого хлеба, что он быстро и проглотил, испытывая невероятный голод.
Местные вокруг него все были напуганы. Видимо, как понял юноша, Рука уже успела раздать им немало плюх, пока воришка был в мире грёз и "подмостовные обитатели" больше не рискуют ей в чём-либо отказывать. Большинство
Румбик, поев и попив, задумался над своим новым положением. Сперва оно казалось настолько отчаянно плохим, что проще было сразу утопиться. Однако поразмыслив немного, он для себя определил основное: перчатку можно напугать, чем именно сказать пока сложно-но можно! Возможно водой для отмакания или же какими мазями и притирками, но их она опасается и это важно.
Другое дело что незаметно окунуть наглый артефакт в них-нет практически никакой возможности: опыты с тазом у Хозяйки и позже с мазями алхимика Потравника, это показали наглядно-перчатка немедленно среагировала и как!
Теперь за Румбиком гоняются свои же, надеясь наказать за то, чего он не совершал. Да и алхимик, когда придёт в себя, то сразу отправится к Хозяйке жаловаться на её "шелеста" и соответственно будет лишь новое обвинение в предательстве и нарушении неписанных правил. Вывод из всего этого был прост: действовать придётся в одиночестве.
Мимо прошаркал один из постоянных жителей Подмостовья и харкая куда в сторону просипел кому то, кого Румбик не видел: "В городе непойми чо деится. Точно говорю! Стража собирается в большие отряды и снимает большинство постов и патрулей на улицах, и площадях. Люди трындят о каких то проверках, а банды в городе так и рыскают-ищут кого то. В такой обстановке им привычно работать совершенно не с руки: все опасаются всех и настороже!"
Румбик чуть не подпрыгнул на своей подстилке под мостом-вот оно! Решение было простым и очевидным: раз в городе переполох и все настороже, нужно влезть в какой особо охраняемый дом и подставившись-быть пойманным. Был конечно шанс что люди его задержавшие-могут неслабо побить воришку, зато и легендарную перчатку снять попытаются и на этот раз юноша будет им всячески помогать.
После краткого мига блаженства, от найденного способа избавиться от Руки, пришло время новых пристальных раздумий и сомнений: куда проникнуть, как рассчитать свои действия что бы именно побили, а не утыкали арбалетными болтами и стрелами? В конце концов Румбик остановился на проникновении в городскую казну Тавроса, хранилище денежных сундуков и важных документов.
Несмотря на то что это было одно из самых охраняемых зданий, его сторожили особые бойцы, гвардейцы: ещё часть постов была от городской стражи, а другая-от солдат что охраняли квартал магистратов и самого гегемона. Просчитав в уме всё что знал, юноша пришёл к следующим выводам: в частном доме можно нарваться на перепуганных слуг и получить страшные увечья, да и гарантии что такие противники справятся с Рукой, судя по поместью Никифора Дукса-никакой. В Хранилище же ему будет противостоять гвардия- сильная и подготовленная. Если им сразу засветиться, что бы они не опасались массового нападения-то они быстро оравой скрутят самого воришку и его беснующуюся перчатку на левой руке, а уж там...куда вывезет!
Заметив что местные побрели куда то к костру, видимо готовить поздний обед или ранний ужин, юноша потряс головой и осторожно приблизив свою левую руку к своему же лицу, прошипел: "Ты что творишь?!"
Артефакт, до этого совершенно недвижимый с добрые полчаса, вмиг ожил и тут же сжал кулак у самого носа воришки. Но на этот раз юноша не испугался и не запротестовал, а вновь прошептал в ответ: "Ну и...чего добиваешься? Что ты можешь: кошели у лопухов вынимать, стражников по голове бить, да медальончики доставать?-ерунда всё это! Ничего крупного, значимого-ты сотворить не в состоянии! Так, мелочёвочка..."