Рунный круг в сказках и мифах. У источника Урд
Шрифт:
В хижину Йора Бастиан вошел молча. Рудокоп тоже ничего не сказал, но долго смотрел на него, и взгляд его снова, казалось, был устремлен куда-то в дальнюю даль. И вдруг, в первый раз за все это время, на лице его, словно вытесанном из серого камня, на мгновение мелькнула улыбка.
Мальчик, у которого теперь не было даже имени, не мог уснуть в эту ночь, несмотря на усталость. Картина все время стояла у него перед глазами.
Ему казалось, что человек этот хочет ему что-то сказать, но никак не может, потому что закован в глыбу льда. Мальчик без имени хотел помочь ему, хотел сделать что-нибудь, чтобы лед растаял. Словно
И вдруг он услышал, что хочет сказать ему этот человек, услышал не слухом, а всем своим существом:
"Помоги, не бросай меня в беде! Мне не выбраться самому изо льда. Только ты можешь меня освободить — только ты один!"
***
Ключевые слова: урожай, год, возможно, земля, как источник всех и всяческих урожаев (созвучно имени руны имя Йорд — богини земли, а рудокопа, который в данном случае является божеством земли, зовут Йор).
В сказке о мальчике Бастиане на руднике царит зима, лежит снег. Там он должен найти хотя бы одну картину своего забытого сна, чтобы понять, к кому возвращаться, ведь Живая Вода спросит его об этом. Мы видим здесь поочередное воплощение трех ночных рун — Наутиз (тоска, терпение и самозабвение, потеря чувства жалости к самому себе), Иса — зима, снег, закованный в лед отец Бастиана, Йер — терпеливое и деятельное ожидание результата своих усилий и поиска понимания, ключа ко всему — под землей. Так лежит зерно под землей, готовясь дать всходы (как дитя в материнской утробе). Снаружи пока ничего не видно, еще царит зима, но еще немного — и ярко-зеленые ростки обрадуют взор и отогреют сердце. Ускорить этот процесс невозможно, можно только верить в его свершение и создавать условия для него, а затем принять урожай. Под знаком всех трех рун на внешнем плане ничего не происходит, но идет самая важная подготовительная работа по принятию результата всего, что было сделано до сих пор. В Йер уже явственно звучат нотки грядущей радости — встречи с Живой Водой, которая необходима для роста всходов и продолжения их судьбы. Где же искать ее, как не в источнике Урд, том, что у корней Иггдрасиля — Мирового Древа? Не туда ли отправятся дальше все наши герои — к этой оси миров? Там сидят девы судьбы, норны: Урд — судьба, Верданди — становление, Скульд — долг. Они завяжут узел судьбы нового мира и обновленного человека.
***
"Живы Видар и Вали, ибо не погубили их море и пламя Сурта. Они селятся на Идавёлль-поле, где прежде был Асгард. Туда приходят и сыновья Тора — Моди и Магни и приносят с собою молот Мьёлльнир. Вскоре возвращаются из Хель Бальдр с Хёдом. Все садятся рядом и ведут разговор, вспоминая свои тайны и беседуя о минувших событиях, о Мировом Змее и о Фенрире Волке". ("Младшая Эдда")
Вот кто останется после Рагнарека — битвы асов с враждебными им силами. Сыны Одина, Локи и Тора, и их дело — вспомнить все, что произошло. Вспомнить и принять урожай прошлого. Для того, чтобы жить дальше. Но это еще не все. В старшей Эдде мы видим заключительные строки о том, кто останется после Рагнарека; говорит восставшая из мертвых вёльва:
"Нисходит тогда мира владыка, правящий всем властелин могучий. Вот прилетает черный дракон, сверкающий змей с Темных Вершин; Нидхёгг несет, над полем летя, под крыльями трупы — — пора ей исчезнуть".Казалось бы, только что мы прочитали о мире, покое, воспоминаниях, но это не весь урожай. С целым сонмом чудовищ уже справились погибшие боги, и отмстил за своего отца — Одина сын Ринд, Видар, убивший Фенрира. Но предстоит последний бой с темным владыкой мира, подгрызающим корни древа Иггдрасиль, а теперь вылетевший на свободу и правящий миром. Впереди еще последняя схватка, о которой нам уже ничего не рассказывает вёльва, т. к. пора ей исчезнуть. Нам остается только догадываться, что будет дальше. Об этом нам поведает следующая руна, Эйваз (Иваз).
Бальдр Добрый прошел Навь, мир мертвых, мир подземной тьмы. Теперь он готов принять эстафету Всеотца. Восходит солнце юного бога, юного Бальдра. Не скоро он еще войдет в полную силу, ведь не зря его зовут богом весны. Но норны уже режут руны и прядут нить судьбы…
С точки зрения психологии эта руна может вызвать соблазн регресса или компенсаторного фантазирования вместо взрослой и трезвой оценки ситуации. "Что старый, что малый", — говорят. Впасть в детство можно, например…
С точки зрения возрастной периодизации это конец жизни, ее окончательный итог, который принимается спокойно и с благодарностью. Весь урожай уже виден как на ладони. В календаре это период примерно с 7 по 22 декабря, самые темные Велесовы дни, в конце периода зимний солнцеворот, поворот года на весну.
Мантика и магия. Появление этой руны говорит о том, что пришло время окончательного подведения итогов, принятия истинного урожая. Этот урожай считается в целом позитивным и, главное, справедливым, т. к. проросло только то, что сажали, причем, лучшее и самое жизнеспособное из него. Перед нами стоит задача — правильно принять этот урожай и понять его смысл. Каждый получит то, что он действительно хотел и на что вольно или невольно работал все это предыдущее время. Урожаю еще понадобится Живая Вода, т. е. не время сейчас почивать на лаврах, еще впереди труды, но процесс набрал свою силу и обозначил направление. Важно их сохранить. Это конец цикла, большого, важного цикла, впереди новый цикл, новый год, новая жизнь.
В магической практике Йер используют для успешного завершения начатого дела, получения хорошего результата. Графический символ руны напоминает разомкнутую двухлопастную свастику, знак света и солнца, направленную "посолонь", по солнцу. Хотя мы еще в сердце Нави, подземного, непроявленного мира, но грядущее не за горами, и солнце выйдет утром.
13. Эйваз (Иваз)
М. Энде "Бесконечная книга" — отрывок
Эйваз (Иваз) — руна Тиса — смерти и посмертного существования, защиты, шаманских путешествий.
Приходя, не радуйся, уходя — не грусти.
Бастиан наконец достиг Живой Воды с помощью своих друзей — Атрейо и дракона Фалькора.
— Теперь Вода спрашивает, — продолжал Фалькор, — готов ли Бастиан?