Руны законов Сварога
Шрифт:
— Да не нужна мне их благодарность, — тихо произнесла я и покачала головой. — Они помирились и счастливы. А мне этого вполне достаточно.
Окунь в ответ многозначительно усмехнулся и тихо хмыкнул.
«Чего он ко мне прицепился? — подумала я и посмотрела в сторону»
— И вот в этом проявляется твоё благородство — ты не ищешь награды или какой-то личной выгоды. А просто даришь добро, Звенислава.
— А ещё я жертвую чужими жизнями, чтобы спасти другие, в том числе и свою, — обернувшись к Окуню, немного едко ответила я. — Это вписывается в твою парадигму благородства и человеколюбия?
—
— Угу, пойди и скажи об этом Кресибору, — пробурчала я.
— Кресибор не так уж плох, как ты думаешь, — проговорил в ответ волхв-заклинатель.
— Неужели? — не сдержав доли язвительности, вкрадчиво переспросила я. — Ты знаешь какие о нём ходят слухи?
— Ведаю о том, — с тихими вздохом ответил Крот. — Но пока ещё Крот нужен этому миру и этим землям. Может быть он и не самый честный или праведный волхв— последователь, однако не будь его, и при сегодняшнем хаосе, что царит во многих царствах и княжествах, злодеяний и жертв было бы в несколько раз больше.
— Это лишь твоё предположение, Окунь, — суховато ответила я.
— Почему ты так думаешь? — с любопытством спросил старик.
— Потому что событие или ситуация, не подтверждённые практикой, могут рассматриваться только в виде некой теории.
— А ты не веришь в теорию?
— Верю, но только в ту, что подтверждается грамотным анализом, выводами и хоть какой-то, но практикой, — ответила я.
— Толковое суждение, — справа от меня на своём вороном коне выехал Святослав. — Вот только в таком образе мышления есть один серьёзный изъян.
— И какой же? — с вызовом спросила я.
— Для практики, анализа и прочего — нужен опыт, а для получения опыта требуется пережить ту или иную ситуацию, событие и действие. Пока этого не случится, ты можешь лишь гадать и высчитывать, что да как могло бы получится. Иногда это помогает, а иногда нет. Но знаешь, что? Теория или, как ты выразилась предположение, всегда даст тебе руководство к действию.
— И возможно ошибочное, — ехидно вставила я.
— Возможно, — легко согласился Святослав и посмотрел мне в глаза. — Но с этим руководством ты не совершишь самой фатальной ошибки.
— Какой же?
— Ты не будешь бездействовать.
* * *
Земля летела внизу под копытами моего коня. Порывы ледяного ветра рывками упирались мне в спину. Я чувствовала, как метель бросала мне на плечи горсти заледеневшего снега. Вместе с влажным стылым запахом холода, я, как и все, чувствовала вонь пожарища…
Совсем недалеко от меня, сквозь ночь и вой метели, позвучал раскатистый крик, который тут же сорвался на крик ярости, мучения и жажды мщения.
Вокруг меня грохотали копыта коней других всадников, я видела ближайшие фигуры воинов, овеваемых снежными, закручивающимися вихрями. Бурная вьюга поднимала стену снега, кружила рой снежинок перед мордами конец и над головами всадников. Мощные резкие порывы ветра поднимали и бросали из стороны в сторону алые плащи воинов гарнизона и клятвенников.
Изредка, сквозь ржание коней, приглушенные крики ратников и протяжные свистящие «песни» зимних ветров, я слышала, как позвякивает серебро в мешках, притороченных к седлу коня ближайшего воина. Это как раз был один из клятвенников, который, кстати, всё время старался держаться рядом со мной. Не знаю, было ли это совпадением или воитель просто выполнял волю Кресибора.
«Неужто очкосвин боится, что я попытаюсь сбежать? — недоумённо подумала я»
Нет, если бы не общая обстановка, попытаться конечно можно было бы… Но это была бы редкая глупость с моей стороны.
В ночном небе над нами представала гипнотически прекрасная, но при этом мрачная пляска оттенков тьмы и света, черноты и красно-желто-оранжевых сполохов бурного пламени.
Новый крик боли и злобы повторился за моей спиной. Я вздрогнула, не удержалась и обернулась, хотя знала, что не стоило…
Позади нас пылало поле овсянницы. Взращенное при помощи селекционных семян, устойчивых к холодам, и проведённого местными жрецами обряда, оно несколько раз в год давало высоких всходы, что позволяло питаться не только жителям и воинам гарнизона «Аннушки», но даже некоторым близ лежащим деревенькам.
А сегодня, всего несколько минут назад, мы это поле сожгли. Ратники Вышебора забросали его небольшими лёгкими кувшинами с жар-смолой, а затем швырнули факелы… Для этого варварства были очевидные причины: едва только огонь добрался до середины поля и узкой грунтовой тропы, что делила поле пополам, как в разные стороны, с воем и рычанием бросились худосочные твари, с тёмно-рыжими и каштановыми гривами на спине и широкими слюнявыми пастями. Проворно и высоко перескакивая с места на место, они стремились избежать огня, который стремительно поглощал колосья овсянницы, не обращая внимания на холод, снег и вьюгу.
Это были бруколаки. Крайне опасный, устойчивый к морозам и очень живучий подвид полуразумных упырей. Имеют неплохой иммунитет к обычному серебру и очень мощные челюсти с прочным клыками и скелетом. Уникальное строение центральной нервной системы, с чувствительными волосками щетины на коже, обеспечивает мгновенную реакцию, неуловимо быструю для человеческого глаза.
Бруколаки прыгали быстро, но сдобренное жар-смолой пламя оказалось быстрее. Я прежде увидела, как заживо сгорели три бруколака, а сейчас заметила, как огонь сожрал ещё двоих. Осталось всего четверо, но, похоже, нам повезло и твари решили убраться прочь.
«Надеюсь, что они не передумают, — промелькнула у меня в голове опасливая мысль».
Поле горело долго, и свет от огня ещё долго танцевал в ночном небе, распугивая тьму и мрак. Мы мчались вперёд, стараясь не отставать друг от друга и не рассыпаться. Я видела скачущих впереди Коцела и Святослава, кажется они несколько раз быстро обменялись какими— то словами.
Клятвенник слева от меня дёрнулся, вскинул щит и занёс меч. Я только и успела обернуться, когда слева, из кустарников, будто воплотился из тьмы огромный рычащий бруколак. Он взвился ввысь и упал на клятвенника. Тот принял удар на меч и тут же ткнул чудище мечом. Бруколак отскочил прочь, ненадолго отстал, но тут же полоснул коня богатыря острыми широкими когтями. Удар пришёлся по ногам, и лошадь заржала от боли, но я была уже начеку и быстро шептала исцеляющее заклинание.