Русь и Орда
Шрифт:
Л.Н. Гумилев утверждает: «Жители богатого торгового Углича, например, довольно быстро нашли общий язык с монголами. Выдав лошадей и провиант, угличане спасли свой город; позже подобным образом поступили почти все поволжские города. Более того, находились русские, пополнявшие ряды монгольских войск. Венгерский хронист называл их «наихудшими христианами». [23]
Профессор Казанского государственного педагогического университета Зуфар Зайниевич Мифтахов считает, что «уцелела Кострома, Тверь, Ярославль — все города по Волге уцелели именно потому, что они заключили мир с татарами и монголами». [24]
23
Гумилев Л.П. От Руси к России. М., Экоирос, 1992. С. 121.
24
Мифтахов 3.3. Курс лекций по
По моему же мнению, вопрос о Костроме следует считать открытым, но Тверь была уничтожена татарами, и в 1240 г. князь Ярослав Всеволодович фактически основал новый город на левом берегу Волги в устье реки Тверцы. А старая Тверь была в полутора километрах на правом берегу Волги у впадения в нее реки Тьмаки.
Тут следует заметить, что татары после взятия Владимира двигались не единым войском, а отдельными ударными группами. Некоторую ясность вносит Мифтахов. Он утверждает, что вместе с войском Батыя двигалось от 11 до 12 тысяч бул-гарских войск под началом эмира Гази Бараджа. Отдельный булгарский отряд Бояна, сына булгарского царя Алтынбека, действовал на севере в отрыве от татарских сил. Бояну удалось захватить город Устюг. Бывший нижегородский монах Ас-Азим, служивший некоторое время попом в городе Биляре и посланный Гази Бараджем в поход вместе в Бояном, уговорил местного воеводу сдать город без кровопролития.
После взятия Рязани татарами войско эмира Гази Бараджа двинулось на Нижний Новгород. Ко времени подхода бул-гарских войск князя в городе не было, а нижегородские бояре сами открыли ворота Гази Бараджу. Мифтахов утверждает, что к войску эмира присоединилось около 4 тысяч пеших русских воинов из Нижнего Новгорода и Ростова.
К началу марта 1238 г. на реке Сить собрались дружины нескольких князей северо-восточной Руси во главе с Юрием Всеволодовичем. Среди них был его родной брат переяславский князь Святослав Всеволодович и три племянника Василь-ко, Всеволод и Владимир Константиновичи. Больше ни один князь не пожелал присоединиться к великому князю владимирскому. Брат Ярослав Всеволодович в 1236 г. захватил Киев и стал великим князем киевским. Наши верноподданные историки утверждают, что Ярослав очень хотел помочь брату Юрию и спешил на Сить, но вот немного не успел. На самом деле хитрый Ярослав и не думал воевать с татарами, а вот после смерти Юрия он действительно поспешил и быстро прибежал княжить во Владимир.
Юрий Всеволодович оказался крайне бездарным полководцем. Вполне возможно, на него и его окружение напал панический страх перед татарами. Он не удосужился даже организовать разведку и наблюдение за татарским войском. В результате русские дружины были внезапно окружены татарами. 4 марта в ходе жестокой сечи русские были наголову разбиты, а князья Юрий Всеволодович и Всеволод Константинович пали в бою. Как гласит Тверская летопись: «А Василька Константиновича Ростовского татары взяли в плен и вели его до Шерньского леса, принуждая его жить по их обычаю и воевать на их стороне. Но он не покорился им и не принимал пищи из рук их, но много хульных слов изрек на их царя и всех их. Они же, жестоко мучив его, умертвили четвертого марта, в середину Великого поста, и бросили его тело в лесу». [25] Позже князей Юрия Всеволодовича и Василько Ростовского причислили к лику святых.
25
Воинские повести древней Руси. С. 90–91.
Сражение происходило между современными деревнями Игнатово и Ревякино Городище Ярославской области, примерно в 16 км выше впадения реки Сить в Рыбинское водохранилище. Археолог Н.П. Сабанеев обнаружил в этом районе могилы погибших воинов. Увы, неблагодарные потомки не удосужились поставить не то что памятник, а хотя бы какой либо знак, указывающий на место битвы.
Любопытно, что Мифтахов утверждает, будто татаро-монголам в битве на Сити участвовать не пришлось, а с войском Юрия Всеволодовича сражались булгары и 4 тысячи русской пехоты из Нижнего Новгорода и Ростова. Сам же великий князь владимирский в битве участия не принимал. «Еще в 1229 г. он был «ранен в зад, отчего с тех пор не мог ездить на лошади» (Гази Барадж. Летопись Гази Бараджа. 1229–1246 годы. Бахши Иман. Свод булгарских летописей. Том первый. Оренбург, 1993. С. 165). Поэтому Юрий Всеволодович оставил поле боя не на коне, а на возке. Он убежал по дороге на Новгород. Однако отъехать далеко не удалось: попал в засаду, устроенную Кул Буратом. Охранный отряд был быстро уничтожен булгарскими лучниками. Великий князь соскочил с возка и побежал в сторону леса, но увяз в глубоком снегу. К нему подскакал сын покойного тархана Бачмана Нарык и отсек голову. Затем Нарык наса-дил его голову на древко своего боевого знамени и отправил к эмиру Гази Бараджу». [26]
26
Мифтахов 3.3. Курс лекций по истории татарского народа (1225–1552 гг.). С. 113.
Мифтахов приводит и совсем другую версию смерти князя Василько Константиновича, которого он, правда, по ошибке называет рязанским князем. «Через несколько дней после этого (битвы на реке Сити. — А.Ш.) произошло неожиданное событие. На новгородской дороге встретились два конных разъезда: разъезд Кул Бурата и разъезд князя Ярослава Всеволодовича. Этой встрече предшествовали следующие события.
Прежде чем оставить г. Владимир и свою семью на произвол судьбы, великий князь отправил в Новгород на 50 возах государственную казну. Обоз сопровождали младший брат великого князя Ярослав Всеволодович, рязанский князь Василько Константинович и его сын Борис. Когда конный разъезд князя Ярослава столкнулся с разъездом отряда Кул Бурата, обоз повернули на юг. Однако спасти государственную казну не удалось: неожиданно обоз наткнулся на разъезд отряда Гуюка. Встреча была столь неожиданной, что возникла сумятица. Этим воспользовался Борис, ехавший в конце обоза. Ему удалось развернуть десять возов и незаметно уехать с места встречи. Борис прибыл в расположение отряда Кул Бурата и был препровожден к Гази Бараджу. (Гази Барадж. Летопись Гази Бараджа. Т. 1. С. 178–179).
По свидетельству участника этих событий Гази Бараджа, князь Ярослав передал 40 возов с ценностями казны Гуюку и при этом сообщил, что князь Василько Константинович отправил своего сына Бориса с 10 возами к Гази Бараджу (Гази Барадж. Летопись Гази Бараджа. Т. 1. С. 179).
Историк С.М. Соловьев писал о том, что будто бы «татарам очень хотелось, чтоб Василько принял их обычаи и воевал вместе с ними; но ростовский князь не ел, не пил, чтоб не оскверниться пищею поганых» (Соловьев С.М. Об истории Древней России. М., 1992. С. 159). По свидетельству Гази Бараджа, дело было вовсе не в «пище поганых», а в том, что князь Ярослав «оклеветал бедного Васыла, сказав Гуюку, что тот нарочно направил своего сына ко мне с десятью возами из пятидесяти. Это была ложь. Но напрасно Васыл говорил, что ничего не знал о содержании возов и не склонял Борыса к побегу. Гуюк мучил его страшными пытками и, не заставив бека оболгать сына и меня, в ярости убил» (Гази Барадж. Летопись Гази Бараджа. Т. 1. С. 179).
Споры и раздоры по поводу десяти возов привели к ухудшению отношений между Гази Бараджем и царевичами Гуюком и Бату. Гуюк в категоричной форме потребовал от эмира выдачи Бориса (по-булгарски Борыс). К тому времени Гази Барадж уже отправил Бориса под охраной отряда Нарыка в Волжскую Булгарию. От беды Гази Бараджа спасло лишь заступничество царевича Мунке и полководца Субетая. Субе-тай сказал царевичам, что нельзя тратить время на споры и раздоры, а необходимо «поскорее выполнить указ великого хана» (Гази Барадж. Летопись Гази Бараджа. Т. 1. С. 179) Лишь после этого стали готовиться к продолжению похода». [27]
27
Там же. С. 113–114.
В версии Мифтахова и, соответственно, в булгарской летописи есть несколько ошибок. Младший брат великого князя Владимирского Ярослав Всеволодович был далеко — в Киеве или в районе Киева. Его Гази перепутал, видимо, с Ярославом Всеволодовичем, шестым сыном Всеволода Юрьевича Большое Гнездо. У Васильке Константиновича, галицкого князя, действительно был сын Борис, но тому тогда исполнилось лишь 7 лет. [28] В остальном же булгарская версия весьма похожа на правду.
28
Между тем семилетний Борис сразу после гибели отца стал ростовским князем. И это не в новинку на Руси и в других странах. Так, знаменитый киевский князь Святослав Владимирович впервые участвовал в битве в трехлетнем возрасте. В военной энциклопедии, изданной в Петербурге в 1911–1915 гг., приведены биографические сведения о лучших генералах, родившихся за границей и поступивших на русскую службу в XVIII веке. Все они начали службу и участвовали в боях в возрасте от 13 до 15 лет. А сколько юных принцесс в 12–14 лет были уже замужем и участвовали в заговорах и государственных переворотах!
Пока часть татарских (булгарских) войск шла к реке Сить, другая часть осадила город Торжок. В Торжке не оказалось ни князя, ни княжеской дружины, и оборону возглавили «Иванко посадник Новоторжскыи, Яким Влункович, Глеб Борисович, Михаило Моисеевич», то есть верхушка купеческого посадского населения. Жители Торжка заблаговременно обратились за помощью к Господину Великому Новгороду, который периодически бывал сюзереном Торжка. Замечу, что в Новгороде в 1237–1238 гг. князем [29] был молодой Александр Ярославович, будущий Невский. Новгородские власти и Александр могли вместе или порознь (в этом вопросе они были независимы друг от друга) оказать помощь Торжку, но они и пальцем не пошевелили.
29
Власть князя в Новгороде и Пскове была существенно ограничена по сравнению с другими русскими землями. Там князь ведал обороной и частично внешней политикой. Во внутренние дела города он не имел права вмешиваться. Князь со своей дружиной жил вне города (цитадели) в специальном укрепленном замке (крепости). В мирное время ему подчинялась лишь дружина, а в военное — и рати Пскова или Новгорода. Вече могло в любой момент прогнать ("показать путь") князя и позвать другого или вообще на какое-то время оставить землю без князя.