Русь, которая была-2. Альтернативная версия истории
Шрифт:
Остаются два главных князя на Руси — Ярослав и Вышеслав, который переманивает Эймунда с его отрядом на свою сторону. Вышеслав, как князь Полоцка и Новгорода Ильменского, имел постоянные контакты со скандинавами, а Иоакимова летопись в отличие от «Повести временных лет» отмечает, что Вышеслав родился от Оловы, варяжской женщины. Ярослав вынужден помириться с Вышеславом. В итоге Вышеслав становится киевским князем, Ярослав остается князем ярославским, а Эймунду достается на правах лена Полоцк.
Через какое-то время Вышеслав умирает или погибает, а Ярослав в 1017 году вступает в Киев.
Что же сообщает нам про этот период «Повесть временных лет»? Что-то непонятное. Судите сами. В 1016 году Ярослав побеждает Святополка и садится в Киеве. А под 1017 годом всего
В 1018 году в события вмешивается польский король Болеслав, который вместе со Святополком вступает в Киев. Зачем же Ярославу вторично захватывать Киев в 1017 году, то есть в год, когда у него не было НИКАКИХ соперников? В нескольких летописях о событиях 1017 года слова «к Киеву» вообще пропущены, а в Новгородской сказано, что «Ярослав иде к Берестью». Именно на основании этой одной летописи историки, сглаживая противоречия, изложенные в «Повести…», объявили, что Ярослав ходил не к Киеву, а к Бресту, что на границе с Польшей, а киевские церкви, выходит, сгорели сами по себе. А между тем под Киевом находилась княжеская резиденция в Берестово. Отсюда вывод: несмотря на правки в большинстве летописей сохранились истинные сообщения о событиях 1017 года. В более поздние времена, когда уже существовало несколько вариантов русских летописей, это заметили и в нескольких из них слова «к Киеву» пропустили, но завершить правку всех рукописей уже не смогли.
А теперь как эти события трактует АВ. После смерти Вышеслава Ярослав в 1017 году занимает Киев. Но тут в дело вмешивается польский король Болеслав, тесть Святополка. Болеслав требует Бреста, земель граничащих с Польшей, имея на них в перспективе свои виды. Ярослав отказывается, и вскоре польское войско со Святополком занимает Киев. Но в конечном итоге Святополк был разбит, бежал на запад, и следы его теряются для истории. Но другие потомки Владимира не успокаиваются, и после длительной вооруженной борьбы Ярослав вынужден отдать своему племяннику Брячиславу Изяславичу Полоцк, а брату Мстиславу — Чернигов.
Как видите, по альтернативной версии, Святополк вступил в борьбу с сильным запозданием. Почему? Да потому, что согласно очевидцу тех лет Титмару Святополк вышел из темницы лишь спустя какое-то время после смерти Владимира, когда между его наследниками уже шла борьба. Причем не просто вышел, а сразу же бежал к своему тестю Болеславу. Согласно Титмару Владимир оставил все наследство двум своим сыновьям, каким именно, Титмар не уточняет. Учитывая последующие события, речь должна идти о Борисе, получившем Киев, и Вышеславе, полоцком князе. Почему же все верят «Повести…», а Титмару нет? Да потому, что если верить немецкому хронисту, то однозначно придется признать лживой ВСЮ картину событий 1015–1018 годов, описываемую «Повестью временных лет». А отсюда уже недалеко до «принципа домино»: поползет по швам вся русская история, которая окажется сшитой белыми толстыми нитками. А как же научные звания? В одночасье нашим уважаемым академикам от истории пришлось бы начинать все с нуля, а ведь так хорошо все сложилось…
Мы с вами разобрались, что убийцей Бориса был не Святополк, а родной брат Ярослав. Но обвинили в этом Святополка. Ну не могли же летописцы обвинить своего князя в таком злодействе. Вот и выбрали «козла отпущения». Но Святополк обвиняется еще и в убийстве других своих братьев — Глеба и Святослава. Зная ситуацию с убийством Бориса, нетрудно предположить, что Глеба, родного брата Бориса (от общей матери), убили по приказу того же Ярослава. По летописным сообщениям Глеб спешит в Киев, по дороге он падает с лошади и повреждает ногу, но тем не менее продолжает путь. Около Смоленска его настигает посланец от Ярослава с предупреждением о злонамерении Святополка, но тут появляются и убийцы, подосланные Святополком. Летописец, вынужденный обелить Ярослава, тем не менее старается подсказать читателям правду: раненный, вероятно, в сражении, Глеб был настигнут людьми Ярослава и убит ими.
Взгляните на карту. Муром, вотчина Глеба, относился к Северо-Восточной Руси, отданной в управление Ярославу, то есть Глеб должен был подчиняться воле Ярослава, так как был его удельным князем. Но Глеб почему-то бежит на запад. Куда? Летопись называет промежуточный пункт — Смоленск, который уже относился к владениям Бориса. Но Глеб однозначно бежал не к Борису в Киев, иначе из Мурома он выбрал бы путь южнее. Смоленск находится как раз на пути к Полоцку, где правил еще один их брат — Вышеслав. Конечным пунктом Глеба мог быть и Туров, вотчина Святополка. Убийство Глеба неподалеку от Смоленска, на земле, относящейся к владениям киевского князя Бориса, дало прекрасный повод князю Ярославу обвинить в смерти Глеба киевского князя, а им по подделанной истории был Святополк.
Аналогично при описании в летописях событий последнего сражения Ярослава со Святополком Ярослав размещает стан на месте, где четыре года назад был убит Борис. «Ярослав СТАЛ на место, где убили Бориса». Кто умеет читать между строк, тот поймет, что хотел сказать подневольный древний летописец: в убийстве Бориса виноват Ярослав Мудрый.
Рюриковичи именам своих детей придавали большое значение: внуки и внучки часто назывались в честь своих дедушек и бабушек. Сын старшего из Ярославичей князь Изяслав (не путать с Изяславом Полоцким, братом Ярослава Мудрого) назвал одного из своих сыновей Святополком. Неужели в честь своего дяди Святополка, прозванного Окаянным? Да нет, в середине XI века, когда события еще не изгладились из памяти, никто еще не называл Святополка братоубийцей. Поэтому у Ярослава Мудрого и появился внук по имени Святополк. Неприглядную историю с Ярославом, возможно, подправили его сыновья, но никак не он сам. По крайней мере, согласно «Повести временных лет» в 1072 при переносе мощей Бориса и Глеба, уже причисленных к святым, митрополита Георгия «объял ужас, ибо не твердо верил он в них», то есть в святость Бориса и Глеба.
Невиновный в смерти своих братьев Святополк был объявлен злодеем и назван Окаянным. Но настоящим убийцей был князь Ярослав Мудрый. Именно его и следовало назвать Окаянным.
ПОЛОЦКОЕ УБИЙСТВО
Согласно «Повести…» Полоцк получил еще при жизни Владимира Изяслав. Он по летописи был сыном князя Владимира от Рогнеды, дочери полоцкого князя Рогвольда (пришедшего в Полоцк из-за моря, то есть предположительно варяга), убитого Владимиром накануне его похода на Ярополка в 980 году. При этом Владимир убил двух сыновей Рогвольда, а его дочь Рогнеду взял в жены. Поэтому якобы Владимир и отдал Изяславу, сыну Рогнеды и внуку Рогвольда, их наследственные земли. Логично? Не говорите поспешно «да». Дело в том, что от Рогнеды по тем же летописям у Владимира были еще дети — Ярослав и Всеволод. Но на полоцкое наследство они почему-то претендентами не были. Изяслав умер рано, еще при жизни Владимира, поэтому Полоцк перешел к его сыну Брячиславу Изяславичу.
На самом деле события, скорее всего, развивались совсем по-другому. Вот что предлагает АВ: Изяслава Владимировича к началу 20-х годов XI столетия уже не было в живых. Его сын, смелый и решительный Брячислав, напал на владельца Полоцкого княжества варяга Рагнара, который после смерти своего родича и побратима Эймунда с согласия Ярослава получил Полоцк во владение на тех же правах, что и Эймунд. Эймунд, как уже было сказано, владел Полоцком на правах лена. «Если Эймунд конунг оставит после себя наследников, то будут они после него княжить в том княжестве. Если же он не оставит после себя сына, то оно вернется к тем братьям (т. е. сыновьям Владимира)». Брячислав захватывает Полоцк и Новгород Ильменский, убивает Рагнара и двух его сыновей, берет в жены его малолетнюю дочь Рогнеду и становится полоцким князем. Новгород Ильменский после военных столкновений с Ярославом отходит к последнему.