Русь Малая и Великая, или Слово о полку
Шрифт:
Именно техник по должности целиком отвечает за подготовку самолета к вылету, хотя его обслуживают несколько групп специалистов: по радиоэлектронному оборудованию (группа РЭО), авиационному оборудованию (группа АО), авиационному вооружению (группа АВ). Формально техник самолета и его механик (боец срочной службы, который положен по штатному расписанию, но на деле всегда отсутствует, даже если он есть физически в эскадрилье) образуют группу СД (самолет-двигатель). Однако согласно нормативным документам именно техник самолета, в конечном счете, отвечает за все группы и
Вася был весельчак, ладно скроенный крепыш и «домашний спортсмен». Он рассказывал, что еще в детстве сам построил себе турник. Да потом отец привязал к нему корову, и та его сломала. Он так плакал, что отец не выдержал и сделал ему новый. Благодаря тем своим детским тренировкам на полковой спортивной площадке Вася показывал чудеса своего спортивного мастерства: с раскатистым залихватским ревом крутился на турнике, делая «солнышко», переворачивался, перехватывал руки почти как заправский гимнаст. Все остальные только тихо завидовали да подшучивали.
В перерывах между полетами, чтобы занять время я ловил Васю и терзал его разными «филологическими» вопросами.
– А почему вы русских «кацапами» называете, Вася? – спросил я однажды.
– Да зачем тебе? – отмахнулся он.
– Так интересно же. Ну «хохол», тут всё понятно, это чуб на выбритой голове. Цапли есть хохлатые… А «кацап» что значит?
– Козёл.
– Почему козёл? – опешил я.
– Да кто ж его знает. Просто «цап» по-украински «козёл».
– А «ка» что значит? «Как» что ли, – не унимался я. – «Как» и «цап» вместе «кацап». Да?
– Та може и так. Отстань ей Богу.
– Но ведь «как» по-вашему «як». Тогда было бы «якцап».
– Ну что ты меня мучишь, я не знаю. «Кацап» и «кацап». Не я ж то придумал.
– Но козел-то тут причем, Вася?
– Ну може за бороду. Мол, у москаля борода як у козла. Вот тебе и кацап.
– Так что же и «цап» козел и «кацап» тоже козел?
– Да. Иди бомбы вешай. Вон твой начальник сюда уже идет…
В другой раз я почему-то стал расспрашивать его про термины супружества.
– Вася, а как будет по-украински «муж»?
– Чоловік, – ответил он, снисходительно улыбаясь.
Я вскинул от удивления брови и озадаченный ответом продолжил:
– А «жена»?
– «Дружина», – сказал он как-то особенно и расплылся в широкой улыбке.
– Да ну! – удивился я ещё больше.
– А пожениться будет «одружитися», – щедро добавил он уже сам от себя, чем привёл меня в полный восторг.
В доказательство правдивости своих слов он показал мне документ, в который была вписана его «дружина».
Хороший у Васи был характер. Добрый, веселый. Но пришла к нему беда: тяжело заболела жена. Пришлось ему отвозить маленького сына к родственникам. Вася ходил печальный, рассказывал подробности:
– Отвез сына к сестре жены. Они близняшки, так мал'oй даже не заметил, что это не его мама. Только халат её там оставил.
Время от времени он рассказывал мне об ухудшении здоровья жены без проблесков надежды на выздоровление. На моих глазах его радостно и рано как у многих офицеров начавшаяся семейная жизнь переходила в драму, если не в трагедию.
Не припомню в нашей эскадрилье ни одного конфликта на национальной почве – между русскими и украинцами. Зато между собой «хохлы» схватывались. Например, Васю невзлюбил наш начальник – замкомандира эскадрильи по технической части капитан Виктор Лупич. Это был типичный хохол. Строгий, требовательный начальник. Всех офицеров, особенно молодых (и меня в частности) гонял, «строил»… в общем, держал в узде, чтобы не расслаблялись. Впрочем, к высшему образованию относился уважительно и мог даже в чем-то признать чужое превосходство. Помню, о каком-то рапорте он строго сказал мне: «Ты посмотри там, може запятую где надо поставить».
Доставалось от него и другим подчиненным. Даже летчики его побаивались и входили к нему в кабинет с опаской. Встречал он их, как правило, не ласково.
– Чего тебе?
– Да мне бы спиртику немного… – застенчиво говорил очередной проситель.
Лупич был прирожденный военный и в хорошем смысле карьерист. Из простых техников самолета вырос до заместителя командира эскадрильи, наверняка собирался расти и выше. Давно знавшие его офицеры говорили, что как-то в очередной командировке (перелет полка или эскадрильи с личным составом на чужой аэродром) они были свидетелями его встречи со своими прежними сослуживцами. Уже постаревшие старлеи (старшие лейтенанты) всё также истирали об аэродромный бетон сапоги, служа простыми техниками, а Лупич, который был их моложе, красовался перед ними в капитанских погонах на майорской должности, уже будучи не маленьким начальником и с хорошей перспективой роста. Вот что значит характер. Не зря об украинцах говорят, что они ярые службисты.
С одной стороны, Лупич был вынужден отмечать Васю и против воли иногда даже хвалить, поскольку тот часто превосходил других техников налётом часов его самолета, а также безотказностью и безаварийностью вверенной ему матчасти. А с другой – за всё это Васе полагалось и б'oльшая, чем другим норма технического спирта (по часам налёта), а со спиртом Лупичу расставаться очень не хотелось, потому что тот был настоящей «валютой» и второй зарплатой для технического персонала (как дополнительный паёк лётчикам). Из-за несправедливо поделенного спирта они постоянно были в контрах.
– Вася, чего Лупич к тебе придирается? – спрашивал я его.
– Да остальные молчат, когда он со спиртом мухлюет, а я всё вслух говорю. Он считает, что я всех против него настраиваю. Вот и злится.
– Так, а ты чего?
– На меня ж больше всех в эскадрилье этого спирта выписывают, а он норовит все себе заграбастать. Несправедливо!..
Всё наладилось только, когда Лупич заменился и его место занял не столь прижимистый вновь прибывший капитан (на этот раз русский). С новым начальником Вася просто расцвёл. Его постоянно отмечали за успехи по службе, хвалили перед строем и т.п.