Шрифт:
Как предательства даль
Как предательства даль,
Изменила лицо.
Что и было там жаль,
Все давно поросло.
Вековою травой,
И морщинами
И смеясь над собой,
Ты не помнишь о ней.
Ночи жгут поцелуй,
И сгорая свечей.
И ревнуй не ревнуй,
Неспокоен душой.
Одеяло, кровать,
Дребезжит тишина.
Ну и сколько искать,
Там твоя ведь вина.
Растворилась в вине,
За бокалом бокал.
И пятном на стене,
Тени старой оскал.
Одиночеством лет,
Уходящих секунд.
И ромашек букет,
Твою боль разорвут.
И кусочками мгла,
Проникая сквозь щель.
Ну и как ты могла,
И открытая дверь.
Проскрипит невзначай,
Запах прошлой весны.
Задубела печаль,
Да и мысли пьяны.
Но всему есть предел
Не спешил ты на зло,
Отвечать невпопад.
Где-то рядом добро,
Его нужно понять.
Где предательства тень,
Полоснет по лицу.
Ты, сжимаясь в кремень,
Промолчишь пошлецу.
И ударом удар,
Не спешишь отбивать.
Целомудрия дар,
Не сумев разгадать.
Попрошайками дни,
Завернули в подъезд.
Догорают огни,
И нести тебе крест.
Спотыкаясь, ползти,
Но, не пятясь назад.
И теряя найти,
Как всегда, наугад.
Там, где русский авось,
Наполнял тишину.
Тебе плохо жилось,
На тебя и вину.
Возложили за то,
Что ты жить не хотел.
Превращаясь в ничто,
Но всему есть предел.
И топорами машут слово Рубы
Уютных кабинетов тишина,
Журчанием словесные потоки.
Стекают вниз, где бездной глубина,
И устья превращаются в истоки.
И реки изнывая немотой,
Водой своей не наполнили годы.
И голос оказался под пятой,
Погибли, не пробившись ещё всходы.
И слух забился пробкой там в ушах,
И видимость зеркальными очками.
На головы прольётся тот ушат,
Конец ознакомительного фрагмента.