Русь Татарская. Иго, которого не было
Шрифт:
Население Китая распределено по его территории крайне неравномерно: основная масса ханьцев концентрируется в долинах рек Хуанхэ, Янцзы, Чжуцзян и на востоке Сунляосской равнины (северо-восток страны), а национальные меньшинства, при всей своей относительной малочисленности (55 официально признанных нацменьшинств, составляющих около 90 млн. человек, согласно переписи 2000 г.), занимают до 60 % территории страны и проживают во Внутренней Монголии, Тибете, Синьцзяне, на территории исторической Маньчжурии и во многих периферийных провинциях и в приграничных районах.
Численность населения только двух ханьских провинций: Хубэй (60,2 млн. человек, по данным 2004 г.; 9-е место в списке провинций по населенности,
Итак. Если граница между российской и европейской цивилизациями определяется, большей частью, условиями хозяйственной деятельности на территории России и Европы, то следует задаться вопросом – какие факторы разграничивают зоны влияния России и Китая? Здесь необходимо отметить следующее.
177
144,2 млн. чел., по данным 2004 г. (БЭКМ)
Наибольшего территориального расширения Поднебесная достигала в промежутке 1644–1912 гг. при господстве инородческой династии Цин. В этот период Китай занимал современные границы и в дополнение к этому контролировал Внешнюю Монголию, ныне МНР. Лишь один раз, за всю колоссальную по древности историю, Китай выходил на запад за Тянь-Шань на киргизском направлении на незначительное расстояние. Эта экспансия состоялась, опять же, при Цинах и продолжалась недолго. Маньчжуры тогда уступили России. Как следует понимать, они не могли не уступить, поскольку снабжение оккупационного корпуса и переброска подкреплений через Тянь-Шань вряд ли показались цинской администрации простым мероприятием.
Таким образом, естественным рубежом между двумя регион-цивилизациями, Россией и Китаем, представляется сегодняшняя линия границы, которая, и это очевидно, обусловлена соображениями безопасности именно для Китая, а не для России. С точки зрения географии, для Китая наиболее приемлемой северной границей следует считать условную линию, проходящую по Тянь-Шаню, пустыне Гоби, горному хребту Большой Хинган и реке Амур. На взгляд автора, данные естественные рубежи если и не защищают, то хотя бы создают серьезные дополнительные препятствия для возможного вторжения с севера. Это то, что касается географического подхода.
Сейчас попробуем подойти к делу с культурно-исторической точки зрения. Граница между Китаем и Россией может проходить по линии компактного расселения народов тяготеющих или к российской цивилизации, или к китайской. Но как определить в какую сторону тяготеет тот или иной народ, если он вообще-то стремится к независимости? Не так уж и сложно, и здесь следует привести казахскую поговорку – «Кара кытай каптасы, сары орыс экендей болар» (Черный китаец навалится, рыжий русский отцом покажется). Т. е. речь должна идти о выборе для того или иного народа «меньшего зла» и наибольшей культурной комплиментарности. Те же казахи, несмотря на свой сегодняшний национализм, более всего тяготеют именно к русской цивилизации, а не к китайской.
Россия не подчиняла себе казахов силой, и если автор не ошибается, это вожди казахских племен добивались российского протектората. Возможно, тогда на них произвел впечатление пример Джунгарского ханства, население которого было практически полностью вырезано цинскими войсками. Возможно также, что именно притеснения от джунгар послужили решающим толчком в обращении казахов к России. Стоит заметить, что в беседе с послом России А.И. Тевкелевым батыр Букенбай говорил: «Когда киргиз-кайсацкая (казахская. – К.П.) орда в подданство Российской империи была не принята, не ото всех ли сторон они по своим поступкам всегда беспокойства принимали, почти ото всех всюду бегая, яко зайцы от борзых собак, разорялись и свой скот, бегаючи, сами бросали».
Нет сомнения, что со стороны Китая присутствует определенное движение в Казахстан и китайские устремления к Каспию, к нефте– и газоносным районам, также присутствуют. Однако говорить о том, что КНР пойдет на какое-то военное вторжение в эти районы, на взгляд автора, нет оснований. Почему? Несомненно, что тот или иной регион можно завоевать, но далее придется думать об его освоении, и желательно – о мирном его освоении. Какое-то военное движение вперед возможно, но в этом случае желательно иметь крепкий тыл, тогда как никакого крепкого тыла у Китая в этом направлении не будет. Дело в том, что в тылу этой возможной экспансии остаются уйгуры с их явным сепаратизмом и сильным стремлением к независимости. И здесь следует отметить, что «уйгурский вопрос» так до сих пор и не решен хоть сколько-нибудь удовлетворительно. Обычно Россия жертвовала уйгурами в пользу хороших отношений с Китаем, но кто может поручиться за очередную жертву, если этим хорошим отношениям придет конец?
Еще одним подходом к определению «линии баланса» между российской и китайской цивилизациями может стать подход климатический. Известно, что расовые отличия служат человеку для лучшей адаптации к условиям окружающей среды. Сидя в Москве, легко рассуждать на тему о китайской экспансии, к примеру, в Хабаровский край, ни дня здесь не отработав. Между тем, при товарище И.В. Сталине никто не горел желанием осваивать Сибирь, и советской власти приходилось загонять сюда людей под дулом карабина или заманивать тройными окладами, а ведь речь шла о представителях северного раздела европеоидной расы.
Сейчас необходимо ненадолго вернуться в историю и посмотреть на условия, при которых сложился ханьский этнос. Влияние условий окружающей среды на хозяйство и культуру народов и сегодня очень велико, несмотря на то, что во многих странах большинство населения, вследствие урбанизации, проживает в условиях искусственного климата. В древности же и вплоть до начала ХХ века влияние климата на жизнь народов переоценить было невозможно, а для некоторых народов невозможно и поныне.
Во II–I тыс. до н. э. климат Среднекитайской равнины был даже более влажным и теплым, чем сейчас. И именно тогда началось формирование древнекитайского этноса, которое проходило на территории значительных размеров, но практически в одинаковых условиях, в долинах среднего и нижнего течения реки Хуанхэ. С ростом численности ханьский народ стал выходить за пределы своего исконного ареала обитания.
По словам китаиста А.В. Савина: «В результате завоевательных походов Цинь Шихуана и ханьского У-ди китайцы вышли за пределы первоначального района расселения. Экологическая среда изменилась, и территория была уже не так однородна, как раньше. На севере часть китайского населения оказалась в зоне пустынь и полупустынь, где летом было очень жарко, а зимой холодно, и почва была не пригодна для земледелия. На юге же переселенцы увидели густой лес и бамбуковые заросли, много змей и хищников, сплав по рекам был затруднен из-за порогов. Жаркий и влажный климат способствовал распространению желтой лихорадки. Но, тем не менее, на юге китайцы приспосабливались быстрее, чем на севере, т. к. они селились в плодородных долинах рек, где условия были близки к их родным местам, в то время как коренное население было оттеснено в горные районы» [178] .
178
Савин А.В. Географическая проблема Севера и Юга в сознании и культурном наследии китайцев: история и современность. (WWW)