Русь залесская
Шрифт:
Братья отправились на боярский двор. Дорогой повстречался дьякон Дюдко. На дьяконе новая шуба и заячья шапка.
– Пошли, дьякон, с нами, князю и Твери послужим. Станем вместе бить ордынцев, - позвал меньший Борисович.
– Не могу, братия, - пробасил дюжий дьякон, - сан не велит.
– С этакой силой мечом махать, а не кадилом, - попытался вразумить дьякона старший Борисович.
– Кому что уготовано, братия!
– Дьякон многозначительно поднял палец.
– Следуйте, братия,
Мимо промчался верхоконный дружинник, следом бежал мужик без шапки, с растрёпанными волосами, лицо его испуганно, он кричал:
– Орда!
Часто, тревожно зазвонили колокола. Борисовичи бросились к южным воротам крепости. На стене, всматриваясь в даль, уже стояли тверичи.
Впустив в крепость последних посадских жителей, стража закрыла ворота. Стоявший рядом с Борисовичами старик спросил у долговязого боярского сына:
– Иде же орда, Кузька?
– А вона!
– указал тот на выкатывавшиеся из-за леса еле видимые точки.
Их больше и больше. И вот уже целая лавина хлынула, затопила всё вокруг. С воинственным кличем «кху, кху!» понеслась орда к городу. От дикого крика, от конского топота раскололось небо, задрожала земля. А набатный колокол гудел и гудел, не умолкая.
– Ух ты, сколь их!
– испуганно ахнула круглолицая молодка с губами как маков цвет.
– Спаси Бог!
– Гляди, Москва с ними и Суздаль!
– Иде?
– А вон, видишь, стяги московского князя, а вона в стороне - суждальского. Вишь, как шеломы блестят!
– Московские князья давно Тверь хотят подмять, а ныне для них самый раз!
– просипел старик.
Первая волна ордынцев с гиканьем подскакала к стенам. У самого рва осадили коней. Рой стрел просвистел в воздухе.
– Берегись!
– закричал меньший Борисович.
Странно ойкнув, упал, обливаясь кровью, дед. Длинная татарская стрела насквозь пронзила ему грудь.
– Ну, брат, - повернулся к старшему Борисовичу меньший, - теперь поспешим на боярский двор за доспехами. Время ныне не ждёт.
– Доспехи сюда привезли, вона, вишь, - указал долговязый Кузька.
– Иди бери!
– И то правда! Надоумило князя!
На стены всходили дружинники, пешая рать. Бабы разводили костры, в огромных чанах кипятили воду, смолу, готовые по первому знаку подавать варево на стены, чтобы лить на головы осаждавших. Мальчишки отовсюду тащили камни, хворост для костров. На сторожевой башне развевался синий плащ князя.
Подскакал боярин Колыванов, принявший команду над большим полком, взбежал на башню. Чтоб не слышали другие, шепнул князю Александру:
– Княгиню Настасию с детьми и архимандрита Алексия отправил через Северные ворота, там ещё дорогу не перекрыли.
Крик ордынцев уже доносился с посада. Спешившись, орда полезла на приступ.
Александр спустился с башни, пошёл по стене.
– Постоим за Тверь!
Лучники пускали в осаждавших стрелы. Пешая рать и мужики кидали вниз камни, лили на головы татарам смолу, кипяток. Ордынцы отхлынули.
Стоявший рядом с братьями Борисовичами долговязый Кузька плаксиво протянул:
– Не выдюжим.
– Не каркай!
– оборвал его меньший Борисович.
Захлебнувшись в первом приступе, ордынцы отошли, расположились лагерем за городом. На конях вынеслись десятка два ордынцев, размахивая факелами, рассыпались по посаду. Ярко запылали подожжённые избы. Ветер подгонял пламя, перебрасывая огонь с избы на избу. Тверичам стало жарко.
На все лады завыли, запричитали бабы.
– Ах ты, батюшки, - всплеснула руками круглолицая молодка, - сожгут нехристи город!
– Новый отстроим, не тужи, баба!
– успокоил меньший Борисович.
– Надобно только самим в полон не даться…
К стенам снова подкатились ордынцы.
Князь Александр повернулся к Колыванову:
– Гляди, Митрий, что ордынцы замыслили. Решили не давать нам передышки. Сейчас один тумен ведёт осаду, другие отдыхают, потом другой будет биться, тот отдыхать - и так покуда нас не сломят…
– То их любимая повадка… А московская и суждальская рать с запада стали.
– Ничего, там наш засадный полк.
– Александр поправил шлем.
– Ты, Митрий, иди туда.
Над головами роем пролетели просмолённые стрелы с горящей паклей. Они падали на соломенные и тесовые крыши.
Повернувшись к стоящим на стене бабам и мужикам, князь крикнул, указывая на занявшийся в крепости пожар:
– Туши избы и терема, сбивай пламя!
Мужики и бабы бросились растаскивать горящие брёвна. Ордынцы, пользуясь пожаром, снова полезли на стены. Прямо на меньшего Борисовича по лестнице лез ордынец. На голове у него медный шлем, в руках зажата сабля.
За ордынцем лезут другие. Их много.
– Держись, брат!
– слышит Борисович голос старшего брата.
Они вдвоём с силой отталкивают лестницу, и ордынцы кубарем катятся вниз.
– А-а, что!
– торжествуют Борисовичи.
– Попомните Русь!
Орда снова отошла.
Вечерело. Солнце лениво катилось к горизонту. Кончался первый тревожный день.
К Александру подошёл Колыванов:
– Дозволь, князь, большому полку ударить на татар?
Александр внимательно оглядел посад, поросшее кустарником отдалённое поле. Там уже раскинулись татарские походные шатры. Шатры князей московского и суздальского виднелись далеко в стороне.