Шрифт:
Часть I
Восемнадцать лет назад
— Ты веришь в вечную любовь?
— Как это?
— Ну, когда два человека любят только друг друга — до самой смерти…
— Не знаю. У тебя, Валька, голова всякой ерундой забита!
— А ты, Лида, ужасно скучная!
Подруги замолчали. Едва шелестели листья в саду.
— Ненавижу май, — наконец сказала Лида, болтая ногами. — По-моему, даже зимой так холодно не было.
— Это потому что сирень цветет, — заметила Валя и легла на
— Солнце яркое.
— Нет, небо, — упрямо ответила Валя, прикрывая глаза рукой. — Лидка, ты что после школы делать будешь?
— Не знаю, — пожала плечами Лида и тоже легла на скамейку рядом с подругой — валетом. — Еще целый год можно думать.
— Чего думать — надо уже институт выбрать и на подготовительные курсы ходить, — пробурчала Валя.
— С ума сошла — институт! — захохотала Лида. — Да с этим высшим образованием с голоду загнешься! Вон моя мать — медицинский закончила, а что толку? Если бы не благодарные пациенты…
— Слушай, я тут в «Огоньке» читала, что на Западе есть карманные телефоны. Ну, типа, кладешь его себе в карман и идешь куда угодно. Без проводов. Работают вроде радиоприемника на батарейках…
— Да, я тоже про это слышала, — откликнулась Лида, — Наверное, очень удобно. Проклятые капиталисты, все-то у них есть! Вот ты, к примеру, ушла куда-нибудь, — то ли на речку, то ли в лес, то ли к автолавке поперлась, — а я тебе звоню и говорю: «Пирогова, ты где?»
— А я тебе отвечаю: «Лаптий, как ты мне надоела, прямо уж в печенках у меня сидишь!»
— Ты мне так грубо ответишь? — возмутилась Лида. — Мне, своей лучшей подруге?
— Нет, шучу, конечно, — толкнула ее Валя. — Ты читала братьев Стругацких?
— Честно? Нет.
— А я — да. Мне очень понравился «Пикник на обочине» и еще это… Господи, совсем старая стала — забыла название! Ну, в общем, там про одного рыцаря в Средневековье. Только он никакой не рыцарь, а из будущего с нашей планеты и наблюдает за другой планетой, где еще Средневековье и очень жестокие нравы… Его зовут Руматой — Руматой Эсторским. Якобы там он вельможа, и он очень любит девушку одну, но все кончается ужасно трагически…
— Нет, ты только не рассказывай, если трагически! — сморщилась Лида и прижала ладони к ушам. — Я плакать тогда начну…
— Ладно… — вздохнула Валя. — Лаптий, а это что? Какие туфли! Я только что заметила… В «Березке», что ли, оторвала?
Валь, какая еще «Березка»! — всплеснула руками Лида, но даже невооруженным глазом было заметно, что она очень горда своими новыми туфлями. — Это обычные чешские, фирмы «Цебо», Мать в ГУМе купила — зашла случайно, после работы, а там дикая очередь, часа на два. Взяла две пары — на себя и на меня. Симпатичные?
— Очень! — горячо воскликнула Валя. — Я бы от таких не отказалась…
— У тебя тоже ничего, — великодушно заметила Лида. — Вон и цвет какой эффектный…
— Сравнила — «Талдом» и «Цебо»! — замахала руками Валя. На ней были матерчатые тапочки ядовито-розового цвета с плоской серой подошвой.
— Зато у тебя волосы, — сказала Лида.
— Что — волосы?
— У тебя волосы хорошие — длинные, густые, и все такое… У меня на голове, правда, тоже не три волосины, но зато не такие длинные.
— Зато мои не вьются, — с раздражением дернула себя за кончик волос Валя.
— Так сделай «химию»!
— Ага, «химию»… Маман будет вопить, что я облысею от нее и что она в моем возрасте… Лучше не связываться, словом.
— Она у тебя строгая.
— Она не строгая, она просто всего боится. На самом деле! Боится, что я получу двойку в году, что не сдам выпускные, что не пройду вступительные, что рано выйду замуж за какого-нибудь дурака, что перебегу улицу на красный свет и меня переедет грузовик, что меня укусит бешеная собака, что в лифте на меня нападет маньяк, что я испорчу зрение, если буду долго сидеть перед телевизором… — затараторила Валя с выражением тоски на лице.
— Все ясно! Обычная маман. Хотя при чем тут бешеная собака?
— Я не знаю при чем, но она у каждой псины, проходящей мимо, находит признаки бешенства! — захохотала Валя.
Девочки, обедать! — закричала из-за кустов расцветающей сирени Клавдия Петровна — мама Вали. — Ау, где вы там…
— Идем? — спросила Валя.
— Идем… А что у вас сегодня?
— Форель по-царски и куропатки в винном соусе… Слушай, Лаптий, ты чего привередничаешь?
— Я не это, я просто… Ладно, не издевайся, я же иду!
Они по очереди, чуть пригнувшись, прошли сквозь арку из цветущих деревьев. Лида была невысокой, с вьющимися светлыми волосами до плеч, хорошенькая, с родинкой в углу губ. Валя чуть выше, тоньше и напоминала бы мальчика-подростка, если бы не длинные темные волосы, которые спускались почти до талии. Они обе кутались в длинные шерстяные кофты, спасаясь от майских холодов.
Участок у Пироговых был большим, заросшим всевозможными кустами и плодоносящими деревьями. Обедали обычно на открытой веранде.
На старом большом деревянном столе лежала белая льняная скатерть, съежившаяся от многочисленных стирок. Тарелки, вилки, ложки, большая фарфоровая супница, сухарница и солонка — все стояло в соответствии со строгим этикетом.
— Как у вас красиво всегда, Клавдия Петровна! — заметила Лида. — У нас гораздо проще. Ну да вы знаете…
— И правильно! — мстительным шепотом заговорила Валина мама. — Все люди как люди, одна я эти паршивые скатерти кипячу, хотя условий здесь, между прочим, никаких! Все он… — она кивнула в сторону двери. — Тоже мне, придумал китайские церемонии… Арсений Никитич! — позвала она уже в полный голос. — Вас ждем!