Русалка в бассейне
Шрифт:
– С какой целью?
– Обобрать! – жестко сказала баронесса. – Он уже, между прочим, сделал ей предложение. Пока, к счастью, только деловое предложение – дать ему право на вложение ее гонораров в какие-то совместные германо-советские предприятия.
– Бог мой! Да ведь Советский Союз на ладан дышит! Он что, сумасшедший?
– Отнюдь! Пока СССР разваливается, самое время по дешевке скупать сырье и даже целые предприятия. Можно начинать очень крупные дела, как легальные, так и не очень, ворюгам там сейчас самое раздолье. Там уже первый миллионер, говорят, появился!
– Рублевый миллионер?
– Да нет, там уже счет на доллары пошел!
– Ишь ты! Слетелось воронье на падаль…
– Именно.
– Она что, совсем потеряла голову? На сколько же лет примерно моложе ее этот наследничек?
– Почему «моложе»? Он ей в отцы годится.
– Как это так? Не понимаю…
– А с чего ты взяла, что он должен быть младше ее? Женишок наш – отец ее покойного издателя.
– Сущее безумие!
– Оно самое. Старик уже давно жил на покое, в свое время он ушел от дел и передал издательство сыну. Кстати сказать, тогда почти убыточное. Сын издательство перестроил, наладил и сделал процветающим, а старик жил себе полурастительной пенсионерской жизнью. Но тут сын возьми да и помри! Старик неожиданно встрепенулся, ожил, помолодел и снова решил приняться за дела. Благо сын оставил ему в десять раз больше, чем он когда-то передал сыну.
– Подумать только! – воскликнула графиня. – Какая, однако, нетривиальная семейная история… А он хоть симпатичный, этот старикан?
– Омерзительный! Представляешь, такой высокий, толстый, седой дядя и… хихикает! Я с ним не могу разговаривать: он хихикнет – а меня тошнит! Я понимаю, можно улыбаться, можно ухмыляться, можно хохотать во все горло – но зачем же хихикать?!
– Все понятно, ты хихикающего не любишь. Но как развиваются отношения Птички с этим престарелым хихикающим наследничком? Часто он ездит к ней?
– Они уже никак не развиваются, и больше он сюда не ездит! – с глубоким удовлетворением произнесла баронесса Альбина. – Я ему отказала от дома. Теперь наша задача – ее к нему не выпускать, пока он о ней не позабудет.
Апраксина взглянула на лицо баронессы и поняла, что претенденту на руку Птички было отказано от дома самым решительным образом.
Она допила свой кофе, поднялась и сказала:
– Ну что, пойдем к ней?
Они вышли из кухни на террасу и пошли к гаражу. По дороге графиня спросила:
– Ты думаешь, ее удастся вызвать на откровенный разговор?
– Пока она от этого всеми способами уклоняется, хитрит и юлит, решительного разговора не выходит. Но у тебя-то может и получиться. К тому же, у меня есть план, как усыпить ее бдительность. Как ты смотришь на то, чтобы нам втроем отправиться в оранжерею – полюбоваться на выставку орхидей?
– Как всегда – положительно.
– Отлично! А Птичку мы просто умыкнем. И вот после выставки мы уютно усядемся за столик в кафе, под сенью плетистых роз и глициний, закажем Марго ее любимое ореховое мороженое, бокал секта, усыпим слегка ее бдительность… А там возьмем ее за бока и вдвоем как-нибудь охладим ее любовный пыл!
Апраксина засмеялась и нараспев произнесла старинный стишок, который помнила с детства:
Птичка ходит веселопо тропинке бедствий,не предвидя от сегоникаких последствий!Стараясь держаться в тени кустов, заговорщицы осторожно приблизились к гаражу с теремком «скворечника» на крыше… За занавеской оконца мелькнуло и пропало лукавое личико. Но баронесса его успела заметить и крикнула:
– Марго! Не прячься! Я знаю, что ты дома! – И баронесса с графиней пошли на приступ «скворечника».
Глава 2
С видом глубоко горестным и одновременно слегка блудливым Марго полусидела-полулежала с ногами на просторном как диван заднем сиденье «Ренджровера» и тихонько шипела себе под нос: «Гнусные замороженные аристократки, где им понять душу творческого человека? Тем более влюбленного…» Она даже тихонечко поскуливала от тоски и безнадежности. «Гнусные аристократки» везли ее прямо в «рай» – в большой цветочный магазин под названием «Парадиз», при котором имелись оранжереи и древесный питомник, выставочный зал, а также сад и в нем прекрасное кафе; в «Парадизе» можно было не только закупить все необходимое для сада и полюбоваться цветами на выставке, но и погулять среди зелени, посидеть в кафе. Однако душа Птички жаждала совсем не райских утех, тем более не выше перечисленных: она строила планы, как ей удрать из-под надзора, добраться до местного вокзала и там сесть на электричку, идущую в Мюнхен. Она все-таки успела украдкой позвонить любимому и сообщить ему, что ее везут в магазин «Парадиз» в Блаукирхене: не может ли он приехать туда и выкрасть ее? Это было бы так романтично! Но любимый ответил, что приехать в «Парадиз» никак не может, а вот если она сама сбежит от похитительниц, приедет на электричке в Мюнхен и позвонит ему с Главного вокзала, они могут встретиться. Легко сказать…
От визита Апраксиной в имение Птичка не ждала для себя ничего хорошего. Альбину она еще могла смутить, вернее, замутить ей голову, напомнив ей о правах человека вообще и своих в частности, о священном праве личности на личную жизнь, в том числе и на интимную, но вот на графиню Апраксину такие доводы абсолютно не действовали. «Бог дал человеку права, но отнюдь не для того, чтобы человек их перетолковал по-своему!» – скажет она, и спорить с нею будет бесполезно. Еще графиня-детектив опасна тем, что скрыть от нее правду практически невозможно, это Марго хорошо усвоила за столько-то лет их дружбы! Правда, зато в отличие от суровой баронессы на Апраксину можно было воздействовать через область чувств: напомнить о том, что у нее, у Птички, было тяжелое детство, затем не менее трудная юность, а вот теперь ее хотят лишить простых и невинных радостей жизни… В общем, поодиночке она еще могла как-то обезвредить подруг, но вот когда они объединялись – тут уж пиши пропало! Ну почему, почему они заранее так невзлюбили ее жениха? И зачем только она согласилась ехать в этот проклятый «Парадиз», ну к чему ей этот цветочный рай?
Марго к цветам была совершенно равнодушна, но скрывала это даже от подруг – боялась, что смеяться будут. Они и так достаточно потешались над ее женскими романами. Как назло, в своих романах Марго как раз давала множество советов своим читательницам по части флористики. Она советовала, как им украшать свои жилища цветами, ее героиня Гала Хлоба была будто бы знатоком по этой части, что придавало книгам Марго особый колорит и позволяло оформителю ее книг каждый раз помещать на обложку какой-нибудь редкостный цветок – это был ее писательский бренд. Вообще-то Марго беззастенчиво сдирала для своих романов целые страницы из цветоводческих журналов, книг и брошюрок по фитотерапии. Марго была компиляторшей, каких мало! На самом же деле не было для нее скучнее занятия, чем прогулки по оранжереям и цветочным выставкам. На что там смотреть, ну сено и сено! Она любила цветы только на обложках своих книг: не было цветочков в ее детстве, вот она к ним и не привыкла. Ну ничего, в душных цветочных джунглях оранжереи она уж найдет способ потеряться и смыться!