Русалка в черной перчатке
Шрифт:
– Потому что видел, какая жизнь у учителей… А никакая! Денег вечно нет. Сплошные бумаги, бюрократия, бабский коллектив – зло!
– А ты добро в итоге выбрал?
Иван опустил взгляд на татуировки, покрывающие его руки, и усмехнулся:
– Сама видишь, что не добро. Я выбрал деньги. Мне казалось, что это лучший выбор, только так и надо. Я в бедности свое пожил, хватит! Нормальной жизни захотел…
– Что-то мне подсказывает, что ты выбрал не совсем нормальный путь к нормальной жизни!
– Подсказывает ей, видите ли… – проворчал Иван. Аманда даже испугалась, что перешла черту и сейчас получит за это, но нет. Он
– Нет…
– С грабежей. На улицах на людей налетал… На баб в основном, они главные раззявы, да и проще с ними… Деньги забирал, им иногда по башке давал, но не убивал никого. Да и бил недостаточно сильно, потому что вскоре повязали меня. Я тогда молодой совсем был, глупый… Судья меня пожалела. Дала «условку». Не знаю, почему… может, приглянулся я ей. Черт вас поймет! Я уж сейчас думаю, что надо было мне тогда сесть. Тогда еще был шанс исправиться… может быть. Кто ж точно скажет! В реальности только хуже стало.
– Ты не перестал грабить?
– Не, грабить я как раз перестал. Понял, что тут надо жестче действовать, а так и до мокрухи недалеко. Никого убивать мне не хотелось. Я стал барыжить…
– Что делать? – смутилась Аманда. Слово снова было совершенно незнакомым. Похоже, он просто произнес русское слово на английский манер.
– Наркотиками торговать. Сначала – по чуть-чуть, на улицах, но получалось у меня это очень хорошо. Перешел на уровень повыше, крупные партии толкать стал.
– Ты же людям не хотел вредить! Думаешь, подсаживание на наркотики – это лучше, чем удар по голове?
– Никого я не подсаживал! – почему-то оскорбился Иван. – Они сами уже сидели! Не мое было дело кого-то на это дело сажать! Я продавал тем, кто ко мне приходил. А новичков среди них не было! Если они так решили жить, чего я им мешать буду? Я что, доктор, что ли? Хотят травиться – пусть травятся, народу меньше в транспорте будет!
– Хорошая у тебя логика…
– Правильная! Клиентов я своих никогда не жалел. Я видел, что это слабаки и тряпки! Не знаю, сколько их в итоге поумирало, но никого не жалко. Мне не за это стыдно… И не это я считаю худшим своим преступлением.
– А что тогда?
Тут уже он не спешил с ответом, явно колебался. Аманда не торопила его, потому что понимала, что момент рискованный. С одной стороны, она уже достаточно увлекла его разговором. С другой, затронула очевидно болезненную тему.
Она уже почти поверила, что на этом разговор исчерпан, когда Иван все-таки решил пояснить:
– Я к тому моменту жил не с родителями. Они квартиру купили… Правда, не мне одному. Нам с сестрой. Мне из этой квартиры барыжить удобно было… А сестра всегда против была. Она ж все-таки стала училкой, правильная такая! Я понимал, что она может сорваться и ментам меня сдать. Не со зла, а потому что она верила, что мне так лучше. Ну я и решил ее отвлечь… Подговорил одного из своих клиентов приударить за ней. Ей уже за тридцать тогда было, а все одинокая, мужики к ней особо не подходили… А этот вдруг ухаживать начал, она быстро поплыла. Я не говорил ему подсаживать ее на наркоту…
– Но он все равно это сделал, – догадалась Аманда.
– Да. Я почему-то думал, что запрещать ему не надо. Это и так будет понятно. А он мне сам объявил… радостный такой! Типа, все, теперь она точно на нас не стуканет, и мне время на нее тратить не надо. Ну, набил я ему морду и спустил с лестницы. А что толку? Она уже крепко подсела… Да еще и то, что этот козел ее сразу бросил, на нее повлияло. У нее просто сил не осталось, она словно потухла внутри. Я ее отправлял на лечение, а все без толку. Потом замели меня… Не знаю, кто сдал, но попался я по-крупному. Учитывая предыдущую судимость, дали приличный срок.
– А сестра как же?
– А умерла сестра, – холодно отозвался он. – Первой же зимой после того, как меня посадили. Она ж беззащитная была совсем… и не в себе уже. Родители забрали ее к себе, но они не представляли, что это за болезнь, и уследить за ней не сумели. Она ушла из дома, дозу где-то отыскала, ширнулась… И потеряла сознание. Тогда морозы были, метель, вечер еще… Когда она упала, ее очень быстро присыпало снегом, ее люди не замечали, даже если в десяти шагах проходили. Да и кто оглядываться будет? Все домой спешат, к своим… Утром увидели наконец, но поздно было. Мне это потом мама написала. Она никогда не обвиняла меня открыто в том, что с Настюхой случилось… Но я по глазам видел – винила всегда. Я тоже винил… А как еще? Это моя вина, как ни крути. Поэтому ты когда про брата своего рассказывала… Я тебя очень хорошо понимаю. Знаю, каково это – винить себя в том, что не заметил.
Может, он и правда понимал. Но родства с ним по этому поводу Аманда не чувствовала. Он все равно бывший зэк и похититель! Да и в том, что случилось с его сестрой, Иван действительно виноват.
В то же время он не самый плохой из людей, собранных здесь. Хоть в этом ей повезло!
– А сюда ты как попал? – осведомилась девушка. – Сбежал?
– Да если бы! Это только из ваших, американских тюрем, сбежать легко…
– Я – британка.
– Какая разница? Тюрьмы у вас тоже хлипкие. Из наших фиг сбежишь! Освободился я. Да только меня уже никто не ждал. Со смертью сестры все переменилось… Мама этого горя не выдержала, через год сама ушла. Отец дом продал и уехал куда-то. Куда – не сказал. Попросил только соседей мне письмо передать. Мол, знать он меня не хочет и собирается жизнь доживать без такого позора. Я не виню его… я б тоже от себя отказался.
– Но здесь ты как очутился? – Аманда снова попыталась подвести его ближе к теме.
– А сюда я приехал намеренно. Продал ту проклятую квартиру, собрал манатки и приехал.
Она слышала, как он встал с кровати и направился к выходу.
– Зачем?
– Как – зачем? Чтобы тебя найти, конечно, – фыркнул он и покинул палатку.
– Просто пообещай мне, что ты будешь оставаться на стройке, – устало попросил Марк. – А если и поедешь куда-нибудь, то только с Эриком.
То, что ее рассказ его не обрадовал, не удивляло нисколько. Учитывая опыт предыдущих «расследований», он прекрасно знал, на что способна его супруга. Понимал и опасность, связанную с этим делом: одна девушка уже погибла, а сколько пропали без вести!
– Не волнуйся, – вздохнула Вика. – Именно так я и собираюсь себя вести.
Ей было тяжело признавать это, и поступала она так вовсе не из-за просьбы Марка. Просто в данной ситуации она действительно не представляла, что вообще может сделать. Бегать и искать Аманду самостоятельно? По этим лесам? Тогда она не поможет, а лишь присоединится к ней! Да и вообще, непонятно, откуда начать, куда ее вообще увезли.