Рушара
Шрифт:
Между тем её уже ждали там — вдоль побережья Ауруса мелькали монки, не зная, кого встречают. И вот однажды раздался крик:
— Я вижу их! Они направляются прямо к подводным скалам! Там опасно!
Все засуетились. Никто не догадался зажечь костёр. Да, впрочем, едва ли эйчварсы поймут, что это такое.
Серебряные молнии стремительно приближались из океана — они точно шли на скалы. Обычно эти гигантские животные не приближаются к берегам, за исключением молодняка. Взрослые эйчварсы слишком велики и предпочитают держаться только на глубине. Теперь же, увлечённые необычной задачей, они потеряли осторожность.
Себбира вдруг
— Нельзя! — крикнул маленький чёрный гиббон. — Там скалы!
Он махнул рукой в сторону берега, и от этого движения потерял равновесие, и без того неустойчивое. Ноги маленького гостя поехали по гладкому мокрому боку Флая. Он шлёпнулся на спину и соскользнул прямо в бурлящую золотую волну.
"Мне конец." — подумала себбира, погружаясь в воду, потому что уйти в подпространство из воды невозможно. Плавать же никто из монков не умел. Она раскрыла в воде глаза и с ужасом увидела как к ней приближается длинное тело. Себбира приготовилась умереть, потому что это был молодой эйчварс. Но вместо того, чтобы проглотить её одним глотком, рыба скользнула под неё. Девочка машинально вцепилась в высокий спинной плавник молнии, и они вместе всплыли на поверхность.
На берегу раздался громкий крик — вопили монки. Они видели чудесное спасение Себбиры.
"Похоже, время сказок и чудес ещё не кончилось." — подумал Заннат, глядя с возвышенности на всадников, плывущих на эйчварсах.
Гиганты остановились далеко от берега, а Малыш гордо понёс своего маленького пассажира к береговой линии. Он легко лавировал среди прибрежных скал. Но испугался мелких вод и остановился. Дрожащая монка вцепилась в его плавник и никак не могла решиться ступить в воду — её храбрость испарилась.
Ньоро бежал с горы, боясь. Что может не успеть. Толпа расступилась, и он с разбегу бросился в воду, а далее пустился вплавь. Заннат даже не подумал, что встреча с детёнышем эйчварса может окончиться печально — ударом хвоста Малыш мог бы перебить ему позвоночник. А захотел бы — вообще бы утопил. Но в тот день чудеса ещё не кончились — серебряная рыба вела себя примерно и позволила снять со своей спины насмерть перепуганную Себбиру. Монка ослабела и даже не сопротивлялась, поэтому Заннату удалось легко переправить её на берег.
С Амандой же оказалось всё не столь просто — она была сильно вымотана плаванием, голодна и порядком обезвожена. А до берега далеко — едва ли измученная девушка смогла бы преодолеть такое расстояние да ещё по неспокойным волнам. Никто не мог помочь ей, кроме Синего Монка.
Едва Заннат доплыл до огромного эйчварса, как тот сказал своей пассажирке, что ему не нравится такой синий сибиан.
"А рыжая орнитка?" — спросила мыслями Аманда.
Эйчварсы засмеялись всей стаей, потому что вся стая знает то, что знает один. И Заннат, сам того не ведая, был помилован — никто его не тронул. Ему позволили забрать Аманду и только наблюдали как он буксирует её к берегу при помощи верного Малыша.
Эйчварсы поспешили
Это был день триумфа и поразительных открытий. Подумать только, грозные серебряные молнии Рушары повиновались человеку! Юная Себбира буквально утопала в обожании своих соотечественников, на неё прибывали посмотреть из дальних деревень. Поистине, как сказал Белый Пророк: настало время героев!
"Совсем испортилась порода сибиан." — поделился с женой Флай, заворачивая стаю в открытый океан.
"Да, и цвет не тот, и на голове какое-то безобразие." — согласилась она.
"Мутант, наверно" — предположил ещё один.
"Нельзя так говорить при детях" — оборвал дискуссию вожак.
***
На Рушаре всегда были пророки. Во всех расах, кроме одной — кроме сибиан. Все пророки всегда были сибианами, они были единственной пророческой расой, которая отрицала возможность предсказания.
Пророчества необычайно ценились в народах Рушары, они всё время повторялись, обрастали массой деталей и постепенно превратились в мечты, фантазии, героические песни. Никто уже не знал, что в них есть истинное, и большей частью принимали их за иносказания. И вот когда на всей Рушаре только белый пророк Синнита да старая слепая сказительница Орнарта говорили о наступлении нового времени, все полагали, что это лишь красивые истории, поэтические намёки. Теперь же в самом деле ясно и предельно открыто явилась миру правда пророчеств. Они пришли, Герои, о которых много тысяч лет мечтала вся Рушара вопреки воле своего создателя — Калвина Рушера.
— Мы живём в счастливое время, ибо настало время Героев. Ты одна из них, Орнисса, имя твоё запечатлено пророком Артааром Бескрылым. — это услышала Аманда в первый же вечер под густыми кронами тантарусов, где сидела с Заннатом Ньоро, Синим Монком Урсаммы, прочитавшим Говорящие Пески, в которые многие века вкладывали свои слова пророки Рушары. Его одного они ждали, и ему одному сказали всю правду о Героях.
Флотилия прибыла только через неделю. Никогда сибианы не приставали к берегам Урсаммы, кроме как у долины Синих Гейзеров, где добывали красящую глину. Вот и сейчас на берег сошли только Аргентор и Наяна. Им обещали вернуться через день, а пока сибианы решили стать на рейд подальше от опасных подводных камней и коварных течений. Тогда же сибианы увидели и Синего Монка. Он стоял на берегу, встречая друзей, пока те плыли на шлюпке.
— Какой же это сибиан. — проворчал офицер, сидящий на руле. — обычный монк, только синий и кучерявый.
Увидели они и Аманду, о которой было столько разговоров после её эффектного появления на эйчварсе.
— Ну уж. — сказали матросы на вёслах. — и человек! Обычная орнитка, только рыжая и без клюва.
Короткую курточку Орниссы с чёрными маховыми перьями на рукавах и мягкими грудными перьями на спине и полах, приняли за обычное оперение. Юбка из зелёных перьев птицеанов сошла за хвост, меховые наголенники с длинным волосом чиссира- за ножное оперение. И лохматые рыжие волосы Аманды, схваченные ремешком, весьма напоминали хохолки орнитов. Так что сибианы сошлись во мнении, что Орнисса — птенец-мутант.