Русская армия. Сражения и победы
Шрифт:
По соединении обеих русских армий в Смоленске, Барклай-де-Толли мог располагать 140 000 сабель и штыков при 650 орудиях. Он сознавал, что при превосходстве сил Наполеона шансы на победу чрезвычайно невелики, потеря же генерального сражения угрожает армии гибелью, а всей стране неисчислимыми бедствиями. Поэтому русский главнокомандующий решил «заматывать» неприятеля движением вглубь страны, пока нашествие не достигнет своего стратегического предела. С каждой верстой к востоку силы французов должны были таять – силы русских крепнуть – следовательно, рано или поздно, должен настать момент, когда силы противников сравняются, а затем перевес перейдет на русскую сторону – и Великой армии и ее вождю наступит конец…
Этого расчета не хотели понять ни армия, ни общество, ни государь, требовавшие битвы сейчас же и во что бы то ни стало.
Их давлению пришлось
А обстановка не замедлила сложиться критически. Наполеон, приведя в порядок свою армию и узнав о наступлении русских, быстро сосредоточил свои силы – 180 000 в кулак и решил глубоким стратегическим обходом левого фланга русской армии захватить у нее в тылу Смоленск и отрезать русским сообщение с Москвой.
M. Б. Барклай-де-Толли. Художник Дж. Доу
Сражение под Красным. Неизвестный художник
Наш левый фланг был прикрыт при Красном одной лишь 27-й дивизией генерала Неверовского, только что прибывшей к армии. Атакованная всей конницей Мюрата, дивизия эта в бою 2 августа покрыла себя и русское оружие громкой славой, но вынуждена была отойти к Смоленску. У Мюрата было до 23 000 при 60 орудиях, у Неверовского 7000 человек и всего 7 орудий. Дивизия целиком состояла из новобранцев. Неверовский построил ее одной колонной, которую и повел по дороге. Перед боем он обратился к войскам с речью:
«Ребята, помните, чему вас учили. Никакая кавалерия не победит вас, только в пальбе не торопись и стреляй метко. Никто не смей начинать без моей команды!»
Полтавский полк тут же поклялся «умереть, но не сдаться». Все атаки налетавшей конницы были блистательно отбиты. Наш урон превышает одну тысячу человек, у французов, по их словам, всего 500. Прояви Мюрат меньше опрометчивости и используй он свою артиллерию – русская пехота была бы уничтожена. Узнав об этом деле, Барклай быстро отошел в район Смоленска, заняв город ближайшим корпусом Раевского.
3 августа обе русские армии стянулись под Смоленск. Багратион стоял за сражение, но мнение осмотрительного Барклая взяло верх. Положено лишь задержать французов арьергардом, а главные силы отвести за Днепр – и дальше.
Три дня – 4, 5 и 6 августа – шел под Смоленском жестокий и неравный бой. Тридцатитысячная русская армия удерживала 150 000 французов, дав возможность отойти наиболее угрожаемой армии Багратиона и оторваться от противника главным силам армии Барклая. 4 августа бой вели 15 000 русских с 23 000 французов, 5-го подошла вся французская армия.
Оба штурма Смоленска были отражены с большим уроном для французов. В ночь на 6-е горевший город очищен, и весь день шли арьергардные бои. Наш урон – свыше 7000 человек, французов – 12 000 человек.
Однако опасность еще не была окончательно устранена. 1-я армия находилась вечером 6 августа еще на петербургской дороге на правом берегу Днепра. В ночь на 7-е Барклай проселочными дорогами сворачивал ее на московскую дорогу вслед за Багратионом. 1-й армии надлежало совершить на следующий день чрезвычайно рискованный фланговый марш к Соловьевой Переправе. Линия отступления шла параллельно фронту, и некоторые пункты, как Лубино, отстояли ближе от французов, чем от русских. С целью ее обеспечения Барклай выдвинул к Ватутиной Горе боковой арьергард Тучкова 3-го. Весь день 7-го августа до поздней ночи арьергард этот сдерживал французов, нанеся вдвое сильнейшему врагу вдвое тяжелые потери. В отряде Тучкова вначале было всего 3200 человек. К вечеру, благодаря все время подходившим подкреплениям, силы доведены до 22 000. У французов было 49 000. Наш урон – до 5000, французский – 8768 человек. Последняя наша атака велась при лунном свете, во время ее Тучков, израненный штыками, взят в плен.
Пожар
Сражение у Смоленска 18 августа 1812 года. Раскрашенная гравюра
Оборона Смоленска. Фрагмент. Раскрашенная гравюра
Русский гусар. Художник В. В. Мазуровский
Сражение при Валутиной Горе. Художник П. Гесс
Кто кого? Художник В. В. Мазуровский
Император Александр I Павлович. Художник Дж.-А. Аткинсон
Красный, Смоленск и Ватутина Гора – три славных для нас дела первой августовской недели, окончились нашим отступлением, да и предприняты были в виду облегчения общего отхода. И это бесконечное отступление казалось чудовищным стране, сто лет не испытывавшей вражеского нашествия, армии, воспитанной Суворовым! Со времен злополучного Сент-Круа ни один главнокомандующий не был так мало популярным, как «немец» Барклай. Его обвиняли в нерешительности, малодушии, государственной измене… Стоически переносил оскорбления этот великий россиянин. Спасение возненавидевшей его армии стало его единственной целью – ему он принес в жертву все то, чем может пожертвовать человек и полководец – свое самолюбие, свою репутацию… Одному Богу известно, что переживал он в те минуты объезда полков, когда его «здорово, ребята» оставалось без ответа… Плывя против течения, «ломаясь, но не сгибаясь», Барклай тогда спасал эти полки, и две недели спустя на Бородинском поле от всех них будет греметь ему «ура!». Но горечь в душе останется – и вечером 26 августа, донося о том дне государю, он напишет: «Провидению угодно было сохранить жизнь, для меня тягостную…»
Уступая голосу всей армии и страны, Александр I назначил главнокомандующим Кутузова, прибытие которого к армии 17 августа при Цареве Займище вызвало всеобщий подъем духа.
Кутузов всецело одобрял стратегию Барклая – его распоряжения, по существу, лишь подтверждали распоряжения его предшественников. Однако войскам отступать с Кутузовым казалось легче, нежели с Барклаем. В близости генерального сражения никто не сомневался, менее всех его желал, конечно, сам Кутузов. Недавнему победителю великого визиря пришлось все же внять «гласу народа» (почти никогда не являющемуся «гласом Божиим»), а самое главное – монаршей воле. У него было 113 000 человек, у Наполеона – 145 000.
И день 26 августа стал днем Бородина. 24 августа, после жаркого дела, французы овладели Шевардинским редутом – нашей передовой позицией. Бородинская позиция занимала по фронту всего 5 верст. Правый ее фланг прикрывался рекой Колочей, впадающей в Москву-реку, центр защищали наскоро возведенные укрепления – флеши Багратиона и батарея Раевского и левый фланг, примыкавший к Смоленской дороге, ничем не был прикрыт. В довершение всего этот левый фланг был слабее всего защищен. Маршал Даву советовал Наполеону нанести удар в левый русский фланг, охватить его и сбросить всю русскую армию в Москву-реку, однако Наполеон не принял этот план, опасаясь, что русские его заметят и уклонятся от боя.