Русская Доктрина
Шрифт:
– обеспечение относительной равномерности экономической активности (антициклическая функция протекционизма), сохранение баланса между динамичностью и устойчивостью развития;
– защита депрессивных отраслей при одновременном стимулировании структурных и технологических преобразований производства, что решает проблему относительно бескризисной модернизации производства;
– защита, посредством сохранения рабочих мест, совокупной покупательной способности общества, уровня совокупного спроса и, как следствие, условий воспроизводства в целом.
Согласно данной интерпретации, в рамках политики протекционизма государство защищает широкие общественные интересы. Именно данная трактовка точнее отражает экономическую сущность современного государственного протекционизма.
Отстаивая экономические интересы нации, государственный протекционизм представляет собой встроенный институциональный регулятор иммунитета национальной экономики. Можно сказать, что государственный протекционизм аналогичен мероприятиям по усилению механизма иммунной защиты организма, или что он выполняет функции “инстинкта самосохранения” в национальной экономической системе.
Государственный протекционизм аналогичен мероприятиям по усилению механизма иммунной защиты организма, он выполняет функции “инстинкта самосохранения” в национальной экономической системе.
Протекционизм является наиболее важным фактором обеспечения экономического суверенитета страны.
России не стоит стесняться применять протекционизм как орудие своего развития. Через протекционистскую стадию прошли все ныне развитые страны.
Принято, например, считать Англию бастионом “свободной торговли” и экономического либерализма. Однако факты говорят о том, что на начальных стадиях развития в Англии существовала мощная система протекционизма и протекционизм ослабевал по мере приобретения Англией статуса экономического лидера.
В определенный период Англия пробовала оказывать покровительство иностранным судовладельцам и купцам. Но это привело к тому, что в XVII столетии голландцы взяли полный верх на море, а продукты французской промышленности ворвались потоком в Англию, которая стала вывозить почти исключительно одно сырье, причем в основном на иностранных судах.
Поворот в лучшую сторону во внешней торговле и в промышленности начинается в Англии с принятия в 1651 г. радикального протекционистского закона Кромвеля, который ограждал английское судостроение и другие отрасли экономики от зарубежной конкуренции. В дальнейшем на протяжении второй половины ХVII и всего ХVIII в., в период соперничества с Нидерландами, Англия была страной с сильно развитой системой протекционизма.
Под защитой высоких таможенных пошлин на импорт и административных запретов на ввоз в страну тканей, судов и т.п. была подготовлена, а затем и произведена промышленная революция в Англии, и она превратилась из второстепенной в торгово-политическом смысле державы в экономического и политического лидера.
По мере развития и укрепления позиций Англии в мировой торговле многие ограничительные законы и барьеры были отменены. К середине ХIХ века экономика Англии стала самой открытой в мире. Реализация принципа “свободы торговли” фактически стала для Англии в этот период осуществлением “права сильного”. Об этом свидетельствует и применявшаяся тогда политика поощрения использования демпинговых цен. Фабричный демпинг служил целям упрочения экономического лидерства Англии путем подавления развития национальной промышленности других стран.
Протекционизм играл важнейшую роль и в экономической истории США.
Широко известно выражение Т. Джефферсона “Государство – ночной сторож”, в образной форме отразившее фундаментальные особенности общественного устройства США и традиционные американские ценности, такие как принцип “laissez faire” – минимизации вмешательства государства в экономику – и система свободной торговли. Сторонники Т. Джефферсона утверждали, что самое хорошее то правительство, которое меньше всего управляет.
Однако одновременно с “линией Джефферсона” в американской политике и общественной мысли существовала “линия Гамильтона”. В отличие от Т. Джефферсона, А. Гамильтон не признавал личный интерес в качестве организующего принципа общества и последовательно выступал за активную роль государства в экономике. Он писал: “Ничем не ограниченный дух предпринимательства ведет к нарушению законов и произволу, а в итоге – к насилию и войне”. В своей Великой программе 90-х годов ХVIII в. А. Гамильтон призывал государство “предоставлять средства лишь тем, кто готов использовать их под контролем общества на развитие национального производства”, тем самым ставя национальные интересы выше частных. Сторонники А. Гамильтона видели в национальном правительстве эффективный инструмент для превращения аграрной страны в бурно развивающуюся промышленную державу.
В то время как на уровне общественной идеологии и широко декларируемых принципов победила “линия Джефферсона”, в практике политических реалий, в организации национальной государственности и хозяйственной жизни, как свидетельствует история, победила “линия Гамильтона”.
США на протяжении почти трех четвертей периода своего существования были протекционистской страной с высокими таможенными барьерами. Единственными периодами относительно низких протекционистских барьеров было время накануне Гражданской войны и после каждой из мировых войн.
Даже после того, как США обогнали Англию по уровню производительности труда, в 1890 г. были введены новые тарифы, повышающие цену импортных товаров в среднем на 50%, а в 1897 г. – до 57%. Эти меры поставили барьер на пути многих товаров из Англии и других стран. Британские производители обвинили тогда США в создании “закрытого рынка” и в “нечестной” конкуренции.
В разгар Великой депрессии в 1930 г. во имя защиты американских товаропроизводителей был принят закон Смута–Хьюли, поднявший импортные тарифы в среднем на 53%.