Русская драматургия ХХ века: хрестоматия
Шрифт:
Наташа. Я убеждена, что вы говорите правду, но все это так неожиданно, так странно… Я просто опомниться не могу… Вы любили Аделаиду, а теперь… теперь вдруг… Как это объяснить, Дмитрий Николаевич?
Волков. Вы не знаете таких людей, как я… Воля у меня слишком слабая, я слишком мало надеюсь на себя, и поэтому мгновенные, быстрые решения для меня в тысячу раз легче, чем обдумывания и колебания, которые в конце концов приводят меня к бессилию и бездействию. Мне удается быть добрым и работать над собой только порывами. Но зато этими редкими минутами я стараюсь воспользоваться вполне, чтоб невозможно было изменить доброму решению и отступить. За мысль о нашей жизни вместе я схватился как утопающий за соломинку. Может быть, слишком быстро и необдуманно – но ведь это утопающий. Наташа!
Наташа.
Волков. Ну, что же делать… Значит, нам надо расстаться… Вы молоды, имеете право на молодую любовь и счастье… А я измученный, устал… И в самом деле… Что вам возиться со мной? Жертвовать собой для такого жалкого, искалеченного человека, как я… Ничего, Наташа, я все равно буду вас любить. Видно, такая уж моя судьба быть одиноким… Да я скоро покорюсь… Все замрет, затемнеет в душе и даже не будет слишком тяжело… Моя любовь к вам, мое признание были последней вспышкой молодости… Я бросил детскую привычку проклинать и возмущаться… Разве кроме меня мало гибнет людей. Что ж тут особенного?.. А все-таки когда вы сказали, что любите меня… как светло сделалось, как жить захотелось… Ну, а теперь… прощайте, Наташа… Не поминайте меня лихом… (Садится на скамейку и закрывает лицо руками.)
Наташа. Бедный мой, милый (гладит его по голове.)Ну не плачь, я не уйду… Господи, разве я могу уйти. Я буду всегда с тобою. Буду тебя любить… И мне ничего не надо. Даже твоей любви. Прости меня, если б ты знал, чего мне стоило быть с тобой жестокой, холодной… Но все теперь кончено. Я постараюсь сделать тебя счастливым. Скажи мне только, что тебе полегче.
Волков. Милая, милая (целует ей руки).Я в первый раз в жизни так счастлив.
Сцена объяснения Молотова с Аделаидой. Чтобы избавиться от Аделаиды, Молотов выдумывает, что ему срочно и неизбежно надо уехать в Америку. Аделаида падает в обморок. Появление Анны Николаевны, Наташи и Волкова. Анна Николаевна поздравляет Волкова и Наташу. Волков просит у Молотова прощение за то, что неверно истолковал его действия.
Вбегает Даша с кошкой.
Даша. Барышня, кошка-то нашлась! Чуть собаки не разорвали, да я отняла… На дерево за нею лазила…
Аделаида (бросается к ней обнимает кошку и целует).Котюсенька. Котя! Пусть теперь все оскорбляют меня, мне ничего теперь не надо, я с тобою, Котенька! Вот истинная любовь, которая никогда не изменит!..
Молотов. И подумаешь, как мало надо, чтоб сделать людей счастливыми!
1886
С.Л. Найдёнов (1868–1922)
Писатель родился в купеческой семье. В 1889 году окончил Музыкально-драматическое училище при Московском филармоническом обществе. Свой путь в театре начинал как актер: в 1889–1893 годах играл на провинциальной сцене, а затем – в 1893–1900 годах – стал толстовцем и сменил множество занятий, работал и страховым агентом, и артельщиком.
Всероссийскую известность драматургу принесла пьеса «Дети Ванюшина» (1901), поставленная сначала в Петербурге и Москве, а затем с успехом прошедшая по многим провинциальным сценам и, надо сказать, сохранившаяся в театральном репертуаре по сей день. Секрет столь счастливой сценической судьбы «Детей Ванюшина» заключался и в вечно актуальном конфликте «отцов» и «детей», положенном в основу драматического действия, и в психологической убедительности и глубине внутренней проработки характеров ее героев. Кроме того, по словам А.П. Чехова, высоко оценившего пьесу, Найденов был прирожденным драматургом, «с самой что ни на есть драматической пружиной внутри!»
По своей сюжетно-композиционной структуре пьеса «Дети Ванюшина» выглядит вполне традиционным, созданным в духе русской социально-бытовой драмы XIX века произведением, где в центре внимания драматурга –
Однако при определенном сюжетно-композиционном сходстве с комедией А.Н. Островского психологические акценты расставлены у Найденова по-иному: его пьеса отличается гораздо более жесткой, подчас трагедийной интонацией, более нервной, взвинченной атмосферой. Гораздо больше сочувствия, чем Большов в «Своих людях – сочтемся», вызывает у зрителя найденовский герой – старый купец Ванюшин. При неизбежной и необходимой в купеческом мире расчетливости он сохранил в себе некие исконные, определяющие личность нравственные качества, к концу жизни он не превратился в циничного и бездушного дельца. Детям же его, новому поколению «хозяев жизни», их «образованность» принесла только убежденность в праве сильного «давить» других, неразборчивость в средствах, бездуховность, холодный расчет во всем.
Беда или вина старшего Ванюшина в том, что в его доме выросли такие дети, как Константин и Людмила? Наверное, и то и другое. По крайней мере в финале пьесы Ванюшин, как шекспировский король Лир, искупает свою отцовскую вину смертью – самоубийством.
Наблюдая и все глубже осознавая катастрофическую разобщенность людей в современном мире, невозможность осмыслить захлестнувшую их стихию жизни, Найденов-драматург видел свою задачу прежде всего в том, чтобы «показывать внутренние сокрытые пружины действующих лиц», пытаться постичь средствами реалистической драмы «страшно усложнившийся» мир современного человека.
Под влиянием стремительно ворвавшихся в русскую литературу героев-бунтарей М. Горького и Л.Н. Андреева появились свои бунтари в последовавших за «Детьми Ванюшина» драматургических произведениях Найденова – «Блудный сын» (1903), «Авдотьина жизнь» (1904), «Стены» (1907). Действие и этих пьес драматурга происходит в знакомой ему до мелочей провинциальной среде, а интересы вновь связаны со сферой семейной, вопросами о наследстве, разрыве с обывательской, мещанской средой.
Бунт найденовских героев – Максима Коптева («Блудный сын»), Авдотьи («Авдотьина жизнь»), Артамона Суслова («Стены») – столь же стихиен, анархичен, как бунт горьковских Фомы Гордеева или Ильи Лунева, но далеко не столь темпераментен, мощен и разрушителен для самого героя. Далекие от сугубо политических баталий своего времени, персонажи драматургии Найденова протестуют прежде всего против забвения в современном мире традиционных нравственных ценностей – сострадания, милосердия, жалости к ближнему – и стремятся к личному свободному духовному развитию. В отличие от бунтарей Андреева, они не склонны к глобальным, экзистенциальным, вселенским обобщениям, они по мере сил и возможностей выстраивают отношения с миром, их окружающим, – домом, семьей, провинциальным бытом. Как правило, на уровне реально-результативном их протест оказывается бесплодным: и «блудный сын» Максим Коптев, и купеческая дочь Авдотья, на некоторое время покинув родительский кров, в финале произведений возвращаются обратно. Однако возвращаются уже во многом другими: уставшими, но повзрослевшими, осознавшими бесполезность бунтарства, а значит, в чем-то более мудрыми, может быть, способными к серьезной внутренней, духовной работе.
Рубцов А.Б.Из истории русской драматургии конца XIX – начала XX века. Минск, 1962.
Чернышев А.Путь драматурга: С.А. Найденов. М., 1977.
Дети Ванюшина
Драма в четырех действиях
Александр Егорович Ванюшин – купец, член городской управы.
Арина Ивановна – жена его.
Их дети.