Русская фантастика 2013_[сборник]
Шрифт:
Я вздохнул и протянул ей клобук.
Номер Пять не хотел открывать дверь. Даже забаррикадировал ее изнутри шкафом. Можно было, конечно, позвать дружинников мэра, но я знал, что он откроет. Надо было просто подождать.
Он открыл. В комнате стоял запах гари — дурачок жег какие-то бумаги… Клобук он взял с мрачной решимостью.
Номером Шесть оказалась бледная девица с синяками под глазами и тонким шрамом на шее. Она попыталась меня соблазнить, скинув одежду и встретив меня в своей жалкой наготе. Я бросил ей клобук под ноги.
У
— Почему?! Почему ты выбрал его?!! Он у меня один!!!
— Я не выбираю, — сказал я, и это было правдой.
Я — всего лишь Жнец. Я только приношу клобук.
Выбирает Хозяин.
Номер Восемь жил в старом районе у порта. В каком-нибудь другом городе это место назвали бы трущобами, но только не у нас. Слишком чисто тут было. Слишком светло и безопасно. Такой уж у нас город — чистый, светлый и безопасный.
…Восьмой решил оказать сопротивление. Он и его дружки напали на меня в переулке. Два ножа, велосипедная цепь и дубинка.
Идиоты.
Один поскользнулся на ровном месте и упал на собственный нож. Другой промахнулся, захлестнув цепью руку третьего — нож вылетел из руки и воткнулся в ногу четвертому. Загремела по мостовой выроненная дубинка, завопил раненый, и банда бросилась наутек, оставив за собой один труп и Номера Восемь с ножом в ноге.
Я присел на корточки над лежащим и голосящим от боли идиотом. Вытащил его брючный ремень, перетянул ногу. Артерию не задело — будет жить, слабоумный…
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Кирилл, — выдавил он сквозь сцепленные от боли зубы.
Он был весь белый как полотно.
— Ходить сможешь? — спросил я.
— Д-да…
— Тогда приходи на Жатву, — сказал я и вручил ему клобук. — И давай без этих глупостей, хорошо?
Меня нельзя убить. Одна из немногочисленных привилегий моего положения. Многие пытались. Оружие даст осечку. Стрела пролетит мимо. На голову дерзнувшему упадет кирпич. Несчастного собьет автомобиль или поглотит разверзшийся асфальт.
Хозяин не допустит моей смерти.
Точно так же, как он не допустит, чтобы человек, которому я вручил клобук, сбежал из города. Машина не заведется. Самолет не взлетит. Лодка даст течь. Лошадь падет. А попытаешься уйти пешком — подвернешь лодыжку…
Ничто не в силах остановить Жатву.
И даже пытаться — преступно.
Потому что только Жатва сдерживает Хозяина.
Последние два Номера — Девять и Десять — оказались влюбленной парой. Они были так поглощены друг другом, что даже не взглянули на меня, когда я отдавал последние клобуки из опустевшей сумки. Будет жаль, если после жеребьевки они окажутся вместе…
А впрочем, это еще неизвестно.
Уже темнело, поэтому я лично привел их к Храму.
Храм — самое древнее и самое уродливое строение в нашем замечательном городе. Приземистое, квадратное, сложенное из серого шершавого камня, оно больше напоминает тюрьму, чем святилище.
В каком-то смысле это и есть тюрьма.
Темница Хозяина.
Вокруг Храма обычно безлюдно и пусто: мало кому хочется гулять в тени его серых стен, от которых веет сыростью и смертью. Но сегодня, в день Жатвы, тут собралось дюжины две человек. Мэр Теодор с избранными членами совета старейшин; режиссер Фирс с тремя операторами; дружинники мэра, призванные следить за порядком во время церемонии; несколько праздных зевак; родственники тех, кому я вручил клобуки…
И сами избранные. Еще не все. Только шестеро. С влюбленной парой — восьмеро. Не хватало раненного в ногу Кирилла и вдовы Номера Четыре, занявшей место покончившего с собой супруга.
— Двоих не хватает! — сказал мэр Теодор, отделившись от толпы прихлебателей.
— Я вижу, — сказал я. — Но и солнце еще не село…
— А если они не придут?! — ужаснулся мэр Теодор. Он всегда этого боится. Имеет право — он мэр, ему положено…
В известной нам истории города был всего один случай, когда Жатва сорвалась. Тогда, почти двести лет назад, Хозяин вырвался наружу. И все население города приняло участие в грандиозной Жатве. Город стал красным от крови. Население сократилось вдвое. Хозяин насытился.
— Придут, — сказал я.
К нам подошел Фирс.
— Пора устанавливать камеры, — напомнил он.
— Да, — согласился я. — Пора.
Я поднялся по древним, стертым за тысячи лет ступеням Храма. Взялся за ручку массивной двери. Ручка была холодная, как лед. Я уперся ногами в ступени и потянул. Дверь, которую никто и никогда не запирал, нехотя сдвинулась с места.
Из Храма дохнуло стылым затхлым воздухом. Над ступенями повисла тишина.
— Заходите, — сказал я, обернувшись.
В притворе Храма сразу стало тесно и шумно. Телевизионщики Фирса суетились, расставляя софиты и камеры, вешая рекламные растяжки и проверяя микрофоны. Участники Жатвы испуганно прижимались к стенам, растерянно комкая клобуки. Их стало девять — вдова Номера Четыре все-таки пришла.
Не хватало только Кирилла.
Он появился в дверях Храма, вися на плечах двух товарищей — из числа тех самых кретинов, что решили на меня напасть. Нога Кирилла была забинтована, а глаза блестели от возбуждения.
Зайти в притвор кретины-подельники побоялись, и Номер Восемь, подволакивая ногу, самостоятельно дохромал до остальных владельцев клобуков.
Вот теперь все были в сборе.
— Вы знаете, что делать дальше, — сказал я. — Когда я открою дверь в святилище, вы наденете клобуки. Не пытайтесь подсматривать, это ничего не даст. Пути назад уже нет. Я проведу каждого из вас по ступенькам к алтарю. Там стоит чаша. В ней десять камней. Возьмите один и ждите. Когда каждый выберет камень, я поведу вас во двор. Это понятно?