Русская фэнтези-2009. Разбить зеркала
Шрифт:
Пару минут они лежали, не понимая, что произошло. Первой соскочила снова Зойка. Отряхувшись, как кошка, она снова полезла на чердачный выступ, бормотала себе под нос: «Я, наверно, поспешила».
–Стой, наказание мое, – окликнула Женя сестру. – Одна все равно не взлетишь выше метра.
Та опешила и замерла на самом краешке. Старшая тем временем поднялась, отряхивая черную куртку, поплелась к сестре. Снова они взялись за руки.
–Теперь ты командуй, – уже не так уверенно сказала малышка. Сестры снова взялись за руки.
–Думай о чем-нибудь светлом и просто толкнись вверх, – закрыв глаза, произнесла Женька. – Раз, два, три!
И сестры снова упали вниз. Упали на колени, больно стукнувшись. В этот раз они не спешили
–Я коленку разбила, – чуть слышно пожаловалась Зойка. – Почему мы не взлетаем?
Как током ударило Женьку:
–Что? Что ты сделала?
–Коленку разбила. Болит, – испугавшись интонации сестры, прошептала младшая. А та смотрела на нее с ужасом, злостью и жалостью одновременно. – Да ты что, это же просто ссадина. Это же ничего страшного, да? Мы йодом обработаем, как все, и заживет же, да?
–Горе ты мое! – закрыла руками лицо Женя. – А то, что капли холодные или мокрые, ты тоже чувствуешь? Как они стекают по спине, как намокает и становится тяжелой одежда. Как противно липнет к телу, чувствуешь? Чувствуешь? Отвечай!
Младшая молчала, совсем оробев. Потом кивнула и заплакала навзрыд: «Да!..» и потянулась к сестре за утешением, а та залепила ей звонкую пощечину. Мокрой ладонью по мокрой щеке:
–И это чувствуешь? – Зойка взвизгнула и затихла, прижав ручонку в лицу. Женька сурово отметила девочкин жест и отчеканила: – Ясно. Признавайся, что ты сделала. Мы не сможем взлететь, пока не выясним. – Потом сестра словно оттаяла и привлекла младшую к себе. Та тупо молчала, сбитая с толку такими переменами. Женька гладила ее по волосам, чуть раскачиваясь, словно убаюкивая. Дождь уже вымочил обеих и холодные капли падали за шиворот младшей, прямо на худую цыплячью шейку. Кожа девочки слегка посинела от холода. А Женька вытирала ладошкой свои глаза, и было не понятно, плачет ли она или стирает тушь. Ведь никто не разглядит слез под дождем: дождь – это слезы неба.
–Не молчи, сестричка, не молчи, – шептала старшая в детское ухо. – Прости меня. Я виновата. Должна была тебе рассказать это раньше. Не заметила, как ты выросла до… Не важно. Слушай сейчас, может, еще можно все исправить. Ты послушай пока, и потом не молчи, милая моя. Расскажи мне все, что ты сделала.
Зойка молчала и сопела в воротник сестринской куртки. Поджав губки, она сглатывала обиду за непонятную пощечину. Губки уже посинели от холода.
–Глупая, ты же мерзнешь. Ты же заболеешь, как все. Будешь лежать в бреду в нашем детском изоляторе. Пойдем тогда под крышу хоть. Ты обсохнешь, и мы поговорим. – Женя хотела увлечь сестру на чердак. Но девочка стояла как соляной столб. Она не пошевелилась. Лишь еще больше надулась, зажмурив глаза. Ее уже начинала бить крупная дрожь. Девочка напряглась всем телом, не желая идти за сестрой, не желая даже встать с коленей.
–Ладно, – сдалась Женя, – прости меня за пощечину. Я сожалею. Когда я все расскажу, ты поймешь меня. Мы не обычные девочки. Ты и я – мы совсем не обычные люди. Мы вообще с тобой не люди.
–А кто мы? – отозвалась Зоя. Сестра улыбнулась ее голосу: малышка не отдалилась, можно будет вести разговор и уговорить упрямицу уйти под крышу. – Птицы?
–Не совсем. А ты сейчас вообще непонятно кто. Пойдем, гусеныш, под крышу, там все расскажу.
Внутри чердака, среди пыли и хлама, Женя стащила с сестренки промокший свитер и одела ее в свою модную куртку на подкладке. Малышка, конечно, дрожала как осенний лист. Стук зубов заглушался только громким шумом дождя. Тот барабанил что есть мочи, желая пробраться сквозь
–Ну так кто мы? – чуть согревшись, спросила малая. – Птицы? Супергерои? Или кто там еще летать умеет? Ангелы?
Евгения улыбнулась – ну зачем в заштатном городке супергерои? Чего им тут делать? От кого мир спасать? Здесь совсем другое. И она ответила:
–Мы – крылья беглого ангела. Ты зовешь его Тетьмарусей. И небо оплакивает тебя сейчас.
–Врешь! – Зойка даже дрожать перестала от удивления.
–Может быть, ты все же слишком маленькая, чтоб понять, но это так. Бывает, кажется, что вокруг одни люди и что все они одинаковые. Ты сама подумай, помнишь ли, чтоб болела когда-нибудь? Или чтоб кровь у тебя шла? И мы с тобой прячемся, чтоб никто не видел, как мы летаем, держась за руки. В первый раз ты даже не поверила, узнав, что другие не летают и надо прятаться. Помнишь, ты спросила у нянечки и она тебя высмеяла. А я научила прятаться.
Девочка не ответила, насупившись. С мокрых волосенок ее капала вода. И даже на носу у девочки висела прозрачная капелька. Зато у ее сестры волосы уже почти высохли. Она продолжала:
–А еще бывает, кажется, что ничего ни от кого не зависит: жизнь – отдельно, люди – отдельно. Просто приспособились друг к другу и существуют более или менее спокойно. События не зависят от тех, кто в них участвует, и любые действия не влияют на людей и их самих. Я понимаю, это сложно понять и поверить, но ты просто слушай. На самом деле все не так. Все только кажется. На земле, на этом свете, намешано так много всех и всего, что никогда не знаешь, кто рядом с тобой и насколько это важно. А еще в этом мире все многослойно и продырявлено, что ли… Блин, как же тебе объяснить-то?!
–Да ты просто говори. – Зоя согревалась и честно силилась понять светящуюся в темноте сестру. Ободренная, Женя продолжала:
–Бог придумал этот мир как сложную и прекрасную штуку. Такую, что самому ему понравилось, а уж ангелам и подавно. Но чтоб здесь жить, нужно быть сложнее, чем ангелы. В общем, оставлю примеры, скажу только, что наша мама Ангел М(аруся) решила попробовать быть человеком. Захотела стать мамой. Почувствовать. Ангел М так долго работала хранителем у маленьких детишек, что сама влюбилась в материнство. Захотела печь булочки и встречать из школы, шить новогодние платья и варить варенье, помогать готовить уроки и петь колыбельные. Заботиться, оберегать и прикасаться нежно. – Девушка сделала паузу, набираясь смелости продолжить. Она потерла переносицу и смахнула с кончика своего молочно-белого носика нависшую серую каплю. – Она так сильно этого захотела, что мы с тобой отлетели с ее плеч, как осенние яблоки с веток, и очнулись девочками. А пока мы падали, ударились о время, и нас раскидало. Потому тебе десять, а мне пятнадцать вроде как. Но ангелам нельзя чувствовать, иначе они не ангелы. А нам – ничего нельзя делать самим. Мы не настоящие люди, мы только похожи. Не чувствует, не болеем, не растем.
Притихшая было Зоя уже пришла в себя и скептически смотрела на размахивающую руками сестру. Трудно поверить, что ты – не часть мира, который помнишь с рождения. Поверить в супермена гораздо проще. Может, сестра просто сошла с ума, у нее ведь подростковый период.
–Мы – хорошие и послушные ученики, обязательные и чистоплотные, мы – не хулиганки и лояльны к любым правилам. Потому что мы – крылья! Мы с тобой по большому счету – вещи. Мы умеем летать между небом и землей. Мы хорошенькие, умненькие блондинки, славные и симпатичные. Мы легко подчиняемся и никуда не лезем без команды. У нас нет друзей и врагов, мы бесконфликтны. У нас нет и не должно быть контактов с этим сложным миром, а то придется кем-то стать. Определиться с кем мы: с верхом или с землей. И не летать больше.