Русская история на пальцах. Для детей и родителей, которые хотят объяснять детям
Шрифт:
И теперь вот приехали послы, чтобы увезти его третью дочь во владения французского короля. Великому князю приходилось подумать о многом: какие выгоды можно было бы извлечь из такого брачного союза, и не даст ли новое родство возможность завязать отношения с далеким Римом, чтобы при случае оказывать давление на заносчивый Константинополь?
Как тут было поступить?
Удивительно, но меньше всего князь Ярослав думал в этот момент о том, чтобы спросить мнение дочери или хотя бы уведомить ее о происходящем. С другой стороны, а разве не говорили мудрецы, что снисходительные отцы делают детей неблагодарными,
Анне просто сказали:
– Послы приехали из далекого франкского королевства. Это сваты. Радуйся, ты будешь королевой…
Перед тем как принять послов, Ярослав Мудрый позвал на совещание первого митрополита Русской церкви Феопемта, назначенного на этот пост Константинопольским патриархом.
Чтобы было понятно, митрополит, грек по происхождению, был недоволен приездом франкского посольства и укорял Ярослава за его стремление выдавать дочерей замуж за латинян. А Ярослав не питал большой нежности к Константинопольским владыкам и только ждал удобного случая, чтобы избавиться от Феопемта.
На совещании митрополит Феопемт имел неосторожность в очередной раз напомнить Ярославу, что он должен чтить императора Византии, как своего духовного отца.
– Император Константин Мономах будет недоволен подобным браком…
Не успел Феопемт закончить эту фразу, как русский князь резко ответил:
– Пусть Византийский император не вмешивается в мои дела, как и я не вмешиваюсь в его.
Так или примерно так согласие Ярослава Мудрого на брак княжны Анны Ярославны с французским королем было получено, и 4 августа 1049 года она, расставшись в слезах и в причитаниях с матерью, отцом и братьями, навеки покинула Русскую землю.
Дальний путь Анны к будущему мужу лежал через Польшу. Ярославу хотелось, чтобы она навестила по дороге тетку Марию-Добронегу (сестру Ярослава), муж которой, польский король Казимир, хорошо знал семью Генриха. Казимир некогда жил в Париже и неплохо говорил по-французски. Он мог дать Анне много полезных советов.
А еще в Эстергоме королевой была сестра Анны Анастасия, светлоглазая, простодушная толстушка, тем не менее пленившая сердце короля Андрея, когда он еще молодым принцем приезжал в Киев в поисках убежища во время угорских неурядиц и запомнился киевлянам своими многочисленными пуговицами; ее тоже очень хотелось навестить на чужбине.
Поэтому путь для Анны избрали следующий: Гнезно, Краков, Прага и от этого города поворот в сторону, на Эстергом. Отсюда до самого Регенсбурга следовало плыть по Дунаю в ладье, а затем, через Вормс и Майнц, уже лежала прямая сухопутная дорога на Париж.
За свою сестру Марию-Добронегу Ярослав дал королю Польши Казимиру большое приданое, а тот в ответ возвратил восемьсот пленных россиян. Добрые отношения с Польшей закрепила и женитьба брата Анны Изяслава (в крещении Димитрия) на сестре Казимира, польской княжне Гертруде.
Принял король Казимир свою родственницу из Киева очень хорошо и с радостью принялся рассказывать ей о Франции:
– Генриха я знал еще юношей, видел его иногда во дворце. Полагаю, из него получился теперь мужественный рыцарь. Помню, что он с удовольствием
– Епископы говорили, что отца его звали Роберт и что это был святой человек, – вздохнула Анна.
Ее весьма волновали рассказы о той семье, в которой ей теперь надлежало жить.
– Все считали его святым. Это действительно был благочестивый и добрый человек. И король, каких мало на земле. Но он думал и о земном, построил в Париже каменный дворец. Ты будешь жить в нем, когда станешь королевой.
– Тебе приходилось там бывать?
– В Париже?
– Во дворце.
– Много раз. Он огромен. Дворец стоит у самой Сены, и вода совсем близко протекает под его башнями из красивого белого камня. Впрочем, ты сама скоро все увидишь.
Генрих, действительно, не обладал большими способностями или прилежанием в изучении наук, не считался сведущим в богословии или музыке, как его образованный отец, король Роберт, но слыл деятельным человеком, готовым трудиться день и ночь.
Невеселая и мало чем примечательная юность Генриха прошла во время кровавой гражданской войны, осветившей заревом пожаров небеса Иль-де-Франса. Так называлась королевская область, расположенная по обоим берегам Сены, покрытая лесами и пересеченная вечно разбитыми дорогами. Капетинги только по титулу были королями Франции, поэтому всячески стремились расширить границы своих владений. Однако повсюду у них на пути возникали серые громадины замков их вассалов, уже превратившиеся в те времена из бревенчатых в каменные. Генрих в ответ тоже строил крепости, если, конечно, находил на это средства, и вскоре его земли также покрылись этими мрачными сооружениями.
Поверьте мне, в те суровые времена правителям было не до красот пейзажей. Того же Генриха короновали еще при жизни отца, однако корона едва держалась на его голове.
Анна прибыла к городу Реймсу 14 мая 1049 года. Король Генрих, потеряв всякое терпение и не желая больше ждать ни единого часа, выехал в сопровождении свиты ей навстречу.
В свои сорок с небольшим лет он был тучным и всегда хмурым. Сейчас же ему и подавно было от чего хмуриться: он ожидал Анну с большим волнением и некоторым беспокойством, раз за разом задавая себе один и тот же вопрос – правильно ли он сделал, пойдя на заочную помолвку, и не придется ли ему до конца своих дней сожалеть о неосторожно сделанном шаге.
Но, как только он увидел дочь Ярослава Мудрого, его опасения рассеялись. Она была так хороша собой, что король сразу влюбился в нее.
Анна же, напротив, была огорчена: она представляла своего жениха совсем другим, более красивым и молодым. Неужели это и есть тот самый человек, с которым ей суждено разделить жизнь до гробовой доски?
Генрих молчал, не зная, что сказать.
Да и на каком языке это было делать?
К чести высокообразованной русской княжны, она свободно владела латынью, поэтому и французский начала понимать достаточно быстро.