Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 2
Шрифт:
Диалоги с «проницательным читателем»
Писатель использует в романе остроумный ход: он вводит в повествование фигуру «проницательного читателя» и время от времени вступает с ним в диалог, исполненный юмора и иронии. Облик «проницательного читателя» весьма сложен. Иногда это консерватор, и в споре с ним Чернышевский предвосхищает все нападки на роман охранительной критики, заранее даёт им отпор. Но иногда это мещанин, человек с ещё не развитым умом и вкусом. Его Чернышевский вразумляет, учит вдумываться в ход авторской мысли. Диалоги с «проницательным читателем» являются школой идейного воспитания. Когда дело сделано, автор изгоняет «проницательного читателя» из своего романа.
Композиция романа
«Что делать?»
Старые люди
Мир старых или пошлых людей у Чернышевского не един. К первой группе принадлежат лица дворянского происхождения. Склад их натур определяет лишённое трудовых основ паразитическое существование. «Где праздность – там и гнусность», – говорит в романе Жюли. Иначе относится Чернышевский к людям из другой, буржуазно-мещанской среды. Жизнь заставляет их постоянным и напряженным трудом добывать средства к существованию. Таково семейство Розальских с Марьей Алексевной во главе. В отличие от дворян, Розальская деятельна и предприимчива, хотя труд её принимает извращённые формы: всё подчинено в нём интересам личной выгоды, во всём видится эгоистический расчёт. И всё же Чернышевский сочувствует ей и вводит в роман главу «Похвальное слово Марье Алексевне». Почему?
Ответ на этот вопрос даётся во втором сне Веры Павловны. Ей снится поле, разделённое на два участка: на одном растут свежие, здоровые колосья, на другом – чахлые всходы. Выясняется, что на первом почва – «реальная», потому что здесь есть движение воды, а всякое движение – труд. На втором же участке – «фантастическая», ибо он заболочен и вода в нём застоялась. Чудо рождения новых колосьев творит солнце. Освещая и согревая своими лучами «реальную» почву, оно вызывает к жизни добрые всходы. Но солнце не всесильно – на почве «фантастической» ничего не родится и при нём. «До недавнего времени не знали, как возвращать здоровье таким полянам, но теперь открыто средство; это – дренаж: лишняя вода сбегает по канавам, остаётся воды сколько нужно, и она движется, и поляна получает реальность».
Сон Веры Павловны напоминает развёрнутую притчу. Мышление притчами – характерная особенность духовной прозы. Её отголоски чувствуются и у Чернышевского. Здесь автор «Что делать?» ориентируется на культуру, на образ мысли демократических читателей, которым духовная литература знакома с детства.
Ясно, что под почвой «реальной» подразумеваются буржуазно-мещанские слои общества, ведущие трудовой образ жизни, близкий к естественным потребностям человеческой природы. Потому-то из этого сословия и выходят все новые люди: Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна. Почва «фантастическая» – дворянский мир, где отсутствует труд, где нормальные потребности человеческой природы извращены. Перед этой почвой бессильно солнце, но всесилен «дренаж», то есть революция – коренное переустройство общества, которое заставит дворян трудиться. А пока солнце вершит свою творческую работу лишь над почвой «реальной», вызывая из её среды новую поросль людей, способных двигать общество вперёд.
Что олицетворяет в сне-притче Веры Павловны солнце? Конечно же, «свет» разума, просвещение. Становление всех «новых людей» начинается с чтения книг «просветителей» – французских социалистов. Дочерью солнца является «светлая красавица», «сестра своих сестёр, невеста своих женихов», аллегорический образ любви-революции.
Чернышевский утверждает, что солнце разумных социалистических идей помогает людям из буржуазно-мещанской среды сравнительно легко и быстро понять истинные потребности человеческой природы, так как почва для этого восприятия подготовлена трудом. Невосприимчивы к солнцу разума те общественные слои, нравственная природа которых развращена паразитическим существованием.
Новые люди
Что же отличает «новых людей» от «пошлых», типа Марьи Алексевны? Новое понимание человеческой «выгоды». Для Марьи Алексевны выгодно то, что удовлетворяет её «неразумный», мещанский эгоизм. Новые люди видят свою «выгоду» в общественной значимости своего труда, в наслаждении делать добро другим, приносить пользу окружающим – в «разумном эгоизме».
Новые люди отрицают официальную мораль жертвы и долга. Лопухов говорит: «Жертва – это сапоги всмятку». Все поступки, все дела человека только тогда по-настоящему жизнеспособны, когда они совершаются не по принуждению, а по внутреннему влечению, когда они согласуются с желаниями и убеждениями. Всё, что в обществе совершается под давлением долга, оказывается неполноценным и мертворождённым. Такова, например, дворянская реформа «сверху» – «жертва», принесённая народу.
Мораль новых людей высвобождает творческие возможности человеческой личности, радостно осознавшей истинные потребности природы человека, основанные, по Чернышевскому, на «инстинкте общественной солидарности». В согласии с этим инстинктом Лопухову приятно заниматься наукой, а Вере Павловне – возиться с людьми, заводить швейные мастерские на справедливых социалистических началах.
Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев), посвятивший критическому разбору романа Чернышевского специальную статью, деликатно обратил внимание, что Чернышевский тут впадает в «прелесть», идеализируя природу человека, уповая на «инстинкты общественной солидарности». «Не мечтай достигнуть этого сам собою или своей свободной волей; сам себя не сломишь или, пожалуй, сломишь, но не выпрямишь. Так или иначе придётся и тебе проходить этот тяжёлый опыт, который описал также апостол Павел: “Сам не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а делаю, что ненавижу… Уже не я то делаю, а живущий во мне грех… Несчастный я человек!” Да; спасение твоё уж не в собственной твоей свободной воле, не в делах твоих, а в благодати Божией, которая переделала бы совсем твоё внутреннее состояние, которую тебе и надо повернее узнать и серьёзно принять и твёрдо, деятельно держать» [1] .
1
Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. М., 1991. – С. 122.
Довольно легко и по-новому решают новые люди и роковые для человечества любовные проблемы. Чернышевский убеждён, что основным источником интимных драм является социальное неравенство между мужчиной и женщиной, зависимость женщины от мужчины. Эмансипация изменит характер любви. Исчезнет чрезмерная сосредоточенность женщины на любовных и семейных чувствах. Участие её наравне с мужчиной в общественных делах снимет драматизм в любовных отношениях, смягчит, а потом и уничтожит чувство ревности.
Новые люди безболезненно разрешают наиболее драматический в человеческих отношениях конфликт. Лопухов, узнав о любви Веры Павловны к Кирсанову, добровольно уступает дорогу своему другу, сходя со сцены. Причём со стороны Лопухова это будто бы и не жертва, а «самая выгодная выгода». Произведя «расчёт выгод», он испытывает радостное чувство удовлетворения от поступка, который доставляет счастье не только Кирсанову, Вере Павловне, но якобы и ему самому.
Нельзя не отдать должное вере Чернышевского в безграничные возможности разумной человеческой природы. Подобно Достоевскому, он убеждён, что человек на Земле – существо переходное, что в нём заключены громадные, ещё не раскрывшиеся творческие потенции, которым суждено реализоваться в будущем. Но Достоевский видит пути раскрытия этих возможностей в религии, с помощью Божией благодати. Природа человека сама по себе, изнутри, несовершенна, помрачена первородным повреждением. Чернышевский же доверяется силам разума, способного, по его мнению, пересоздать человека, поскольку несовершенство заключено не в человеке, а в уродливых обстоятельствах, извращающих добрую его природу.