Русская мафия 1988-2007
Шрифт:
Антон отрицательно покачал головой.
– Мы не могли пересекаться, потому что я давно покинул Россию. А лицо знакомое – оно просто типичное.
– А ты давно в Греции?
Я специально задал этот вопрос, чтобы проверить, насколько он будет искренен со мной. Если скажет правду – разговор, скорее всего, получится. Если начнет крутить, то можно следующие вопросы и не задавать.
– Лет пять, – сказал он. И неожиданно добавил: – А ты что, приехал своего клиента искать?
– Да, – кивнул я, – ты угадал. Кстати, про клиента. Он тут бывал?
– Сашка-то? –
– Да, а кто же еще?
– Много раз, – усмехнулся Антон. – Постоянно тут тусовались.
– Что ты можешь мне рассказать о нем?
– А что тебя интересует?
– Ну, с кем тусовался, с кем встречался?
– Сказать, чтобы много с русскими встречался, – будет неверно. Хотя практически все русские тут его знали. Я вообще-то удивлялся, почему его раньше-то не заложили при таких понтах, как у него!
– При понтах? – переспросил я.
– Да он почти всем говорил, кто он есть на самом деле. И про Петровско-Разумовский рынок, и про побег из Матроски... Я этого не понимал! Обычно люди, когда поддадут, пьяные говорят об этом. А тут – не пил совсем, трезвый... А так он парень нормальный. Ничего не могу сказать плохого.
– Ты знаешь, тут ходят слухи, – начал я осторожно, – что его убили, потом я слышу, что он жив... Сам-то ты что думаешь?
Антон пожал плечами.
– И самое интересное, – продолжал я, – что в убийстве подозревают ореховских.
– Ореховских? – с удивлением переспросил Антон. – Кого?
Я понял, что он не в курсе дела.
– Есть такая кличка – Солдат.
– Солдат? – Антон напрягся, вспоминая. – А фамилия его как?
Я назвал фамилию.
– Это в газетах пишут, – добавил я и вытащил из кармана распечатанную статью. Антон развернул листок и начал читать. Я наблюдал за его лицом. Выражение его лица менялось. Прочитав статью, он передал листок своему приятелю, ухмыльнувшись при этом.
– Ну что я могу сказать? По-моему, все это фуфло, – сказал Антон. – Ты же знаешь, что журналисты гонятся за сенсациями. Вот и нашли убийцу, да еще кого – Солдата!
– Так ты хочешь сказать, что не веришь в это? – спросил я.
– Скажу тебе откровенно – из ореховских сюда многие приезжали. Обстановка сейчас сложная, каждый за себя. Такого, как при Сергее Ивановиче было, давно нет, – Антон намекал на то время, когда все они были под знаменем Сильвестра. – Конечно, я общаюсь со многими, кто сюда приезжает. Пацаны многие тут дома себе купили. Но не могу сказать, что кто-то из них мог Сашку завалить. А ты как считаешь? – обратился он к своему спутнику. Тот отрицательно покачал головой и сказал:
– Нет, ни в жизнь не могли!
– Но ты понимаешь, – продолжил Антон, – что сами журналисты не могли такое придумать. Значит, им эту информацию органы слили.
– Про этого Солдата?
– Слушай, адвокат, – сказал Антон, – ты же знаешь, как все эти дела делаются! Нашли человека, которого уже закрыли за какое-то преступление, добавили несколько эпизодов. Потом ему говорят, причем безо всякого пресса – мол, давай бери на себя Солоника! Правильно? А на нем уже два или три трупа. И он в этом признался. Чего же ему четвертого не взять! Да еще такого известного! Святое дело. С почетом в зону войдет, в тюрьме в авторитете будет. Как сам-то считаешь? – спросил он у меня.
Я вспомнил дело Листьева, дело Отари Квантришвили, когда действительно нашлись несколько человек, которые взяли на себя эти убийства.
– Да, – согласился я, – в этом смысл есть. Все разумно.
– Что ты! – сказал Антон. – Сейчас этот Солдат в тюряге сидит, как в шоколаде! В почете, в уважении, его братва там на руках носит, поскольку к Солонику многие имели претензии. Ты же понимаешь!
– Вот тут я с тобой не согласен, – помолчав, сказал я. – Видно, ты давно не был в России и ситуации там не знаешь.
Антон внимательно слушал меня.
– Сейчас нет такого уважения к киллерской профессии. Наоборот, люди, которые сидят по этим статьям, стараются вести себя потише и не афишировать это. Поэтому славу на убийстве Солоника и авторитет ты себе не заработаешь.
– Хорошо, адвокат, – махнул рукой Антон, – так и быть, я тебе скажу... У нас, конечно, есть своя тусовка, базар по разным темам идет, – он перешел на криминальный жаргон, – но даю слово – а обманывать мне нет смысла, я тут не при делах, – не было вообще ни одной такой темы, чтобы на Сашку кто-то стрелки перевел, какую-то претензию к нему поставил, или предъяву готовил, или заказ получил. Я за это отвечаю! Единственно, – Антон перевел взгляд на своего напарника, – только из-за баб он мог погореть. Как ты думаешь?
Напарник кивнул головой.
– Из-за баб? – удивился я.
– А ты что, не знал? Сашка был крутой в этом смысле – трахал все, что движется, – сказал Антон, улыбаясь.
– А почему ты решил, что это могло произойти из-за баб? Он что, кидал их, не расплачивался?
– Нет, с проститутками у него все было нормально. Тут их навалом – вон, смотри! – И он кивнул на соседний столик, где сидели официантки и пили кофе. – Это они днем тут работают, а вечером они все... – Антон не договорил. – Все ночные клубы, все дискотеки – там только русские сидят. Правда, есть еще болгарки, албанки, но в основном наши – Украина, Молдавия, Белоруссия... Куча девчонок!
Я сразу вспомнил о проблемах, которые возникли на таможне в аэропорту, когда там шмонали всех русских женщин, не достигших 30 лет.
– И тут, – Антон опять взглянул на своего напарника, – одно могу сказать – он парень как бы... с понтами. Он всегда любил понты кинуть, что он богатый, что у него денег лом, что он такой-сякой... Может быть, какая-то потребовала, чтобы он на ней женился. Я не знаю. Но я думаю, что если его завалили, то заложила его русская проститутка.
– Хорошо. А как ты думаешь, он жив или не жив? – задал я свой заключительный вопрос.