Шрифт:
Федор Раззаков
"Русская мафия"
К середине 1990 года усилилась дальнейшая консолидация преступных группировок, когда мелкие формирования на основе договоров образовали более крупные объединения, продолжился начатый еще в 1988 году захват территорий, и в связи с этим обострилась борьба за сферы влияния. Еще активней, чем в прошлом году, в 1990 году происходило объединение общеуголовной преступности и экономической. Самый распространенный способ, это когда преступная организация навязывает себя в качестве охраны предпринимателям и те - за гарантию безопасности - соглашаются выплачивать ей дань. Наибольших успехов на этом поприще из столичных криминальных группировок достигла долгопрудненская, которая в 1990 году добилась установления контроля над некоторыми торговыми базами и валютными ресторанами. Эта команда также обеспечивала безопасность сделок по продаже игровых
В том же 1990 году шло активное внедрение мафии в государственную экономику и распределение. Не оставалась в стороне и политика. Активное участие мафиозных структур в таких событиях, как карабахские (февраль 1988-го), ферганские (лето 1989-го) продолжилось в Баку, Вильнюсе, Намангане.
После того как в 1989 году волна революционных ситуаций прокатилась по странам восточного блока (ГДР, Чехословакия, Болгария, Венгрия, Румыния), наша отечественная мафия обратила свой взор и в эту сторону. Ее посланцы отправились в длительные заграничные вояжи с целью наведения мостов с тамошними криминальными структурами. В апреле, например, в Париж отправился посланец чеченцев Тимур. В мае в Болгарию выехали два московских авторитета - Ролик и Виктор Никифоров по кличке Калина. Последний, несмотря на свой молодой возраст - 26 лет, - был уже известным в преступном мире человеком. Сын известного композитора Юлия Никифорова и приемный сын знаменитого Вячеслава Иванькова (Япончика), и заведующий пивной из Подольска Калина уже по одному своему происхождению стал весьма уважаемым среди преступников. Успешной карьере его помогла и поддержка отчима армянина, известного преступного авторитета. Да и многие качества самого Никифорова, такие, как ум, начитанность и неуемная энергия, сделали свое дело: он стал самым молодым вором в законе в нашей стране.
Профессиональные интересы Калины были достаточно разнообразны: квартирные кражи, вымогательство, теневой бизнес. У него были обширные связи с армянскими, грузинскими, азербайджанскими кланами, с подмосковными группировками. Он теперь свято соблюдал кодекс воровской чести и в силу своих человеческих качеств особенно тяготел к богемной сфере. В среде известных артистов, литераторов, художников он был не менее известен, чем в мире союзного криминалитета.
Вот и в том мае 1990 года связи Калины помогли ему выхлопотать для себя и для друга поездку в Болгарию в составе делегации Моссовета. В их выездных документах они значились как специалисты Мосгорплана. Когда сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью МУРа совместно с КГБ заинтересовались этой поездкой, выяснилось, что документы Калине и Ролику оформила одна из сотрудниц управления зарубежных и внешнеэкономических связей Мосгорисполкома. В отношении ее возбудили уголовное дело за должностной подлог. Между тем Никифоров и Ролик великолепно провели время в Болгарии. Заработали там несколько тысяч левов, обменяли их на доллары и, купив себе дорогие подарки, вернулись на Родину. Правда, здесь их ждал отнюдь не теплый прием. Ролика сразу арестовали и предъявили ему обвинение в том, что он похитил 20 ценных икон (на 40 тысяч рублей). Никифорова тоже взяли под стражу, но обвинения в отношении его были столь зыбкими, что через несколько дней он уже был на свободе.
Тогда же, но в другой стране - Германии - побывал специалист по отмыванию грязных денег Алик Тахтакумов по кличке Тайванчик, в прошлом профессиональный картежник. С визитом доброй воли в Германию направил его шеф - вор в законе Гиви Резаный, которому нужны были новые деловые контакты с тамошними преступными авторитетами. Тайванчик с честью справился с возложенной на него миссией, и вскоре в Германии возникает совместное советско-германское предприятие, специализирующееся на скупке антиквариата.
Касаясь этой проблемы, Л. Кислинская в бывшей главной газете страны "Правде" писала: "Занимаясь проблемами борьбы с организованной преступностью, не раз уже приходилось делать неутешительный вывод - наше правосудие терпит фиаско. Несовершенство законодательства, устаревающий механизм правосудия, прорехи правоприменительной практики - со всем этим вновь пришлось столкнуться в нашем вопиющем деле. Подумалось о другом. Сейчас более свободный выезд за границу - да, мы считаем это завоеванием, любой, кто выезжает, наверняка помнит и тягостную процедуру оформления, и очередь за валютой, а главное - безысходность в билетных кассах. Зато все эти проблемы, как видим, обходит стороной "криминогенный контингент".
Свобода перемещения помогла нашим московским мафиози в 1990 году перевести в страны Восточной Европы свыше 210 миллионов инвалютных рублей. Мы помним, что они и в прошлом году не особо церемонились в этом плане, а уж когда рухнула Берлинская стена, их аппетиты возросли вдвое. Та же Л. Кислинская по этому поводу писала: "Наши миллионеры очень полюбили маленькую Венгрию. Сюда хлынули толпы бывших сограждан, уже купивших себе виллы, магазинчики, ресторанчики. В венгерском банке пришли в ужас от огромного неуправляемого потока советских рублей, которые долго превращались в частично конвертируемые форматы".
Осенью все того же 1990 года в Будапешт прибыл известный киевский мафиози по кличке Череп со своими товарищами. Череп, как и полагается авторитетам новой волны, в прошлом был спортсменом, студентом Киевского института физкультуры. Году в 1988-м, сколотив из таких же, как он, крепких молодцов команду, он обложил данью местных кооператоров, а также взял в свои руки скупку и перепродажу изделий из драгметаллов, "шмоток", сутенерство, валюту, махинации. К 1990 году группировка Черепа уже крепко стояла на ногах и насчитывала в свои рядах до сотни бойцов. Пределы родины стали тесны для них, и Череп отправился в Венгрию. Там его уже ждали друзья, бывшие граждане СССР, теперь ставшие коммерсантами. По их наводкам Череп и его бойцы стали "бомбить" торговцев наркотиками из СССР, имея с каждого "наезда" по 60 тысяч долларов. К концу года это позволит Черепу с товарищами обзавестись квартирами в Будапеште, машинами. Именно с 1990 года западная печать стала, пускай робко, но упоминать на своих страницах о новом преступном феномене - русской мафии.
Между тем так называемая русская мафия появилась, например, в Америке еще в конце 70-х годов. Состояла она в основном из лиц еврейской национальности, которые с середины 70-х получили наконец возможность покидать пределы СССР. По данным американской прессы, в 1975 году эмигрантов из СССР прибыло в США около 15 тысяч, треть из которых обосновалась в Нью-Йорке. Такому количеству эмигрантов довольно трудно сразу трудоустроиться, поэтому многие из них обращают свои взоры в сторону криминальной деятельности. Причем начинают они, как правило, с "наездов" на своих, с того, с чего начинали свою преступную деятельность и итальянская "Коза ностра", и японская "Якудза". По данным американской разведки, основу русской мафии составляют спекулянты и другие профессиональные преступники, которые занимались уголовно наказуемыми делами задолго до того, как получили выездные визы в США или были внедрены в среду еврейских эмигрантов.
Деятельность подобных мафиози весьма разнообразна. Она варьируется от старомодного мошенничества с драгоценностями на ювелирной 47-й улице в Нью-Йорке до многомиллионных афер с кредитными карточками и с облагаемым налогом бензином в городах США. Бензин вообще стал чуть ли не главным источником доходов для русской мафии, которая стала смешивать более дорогие его сорта с дешевыми, до чего американцы никогда бы не додумались.
Многие американские блюстители законности и порядка уже тогда, в конце 70-х, отмечали, что преступники "советского" происхождения действуют особенно дерзко, демонстрируя откровенное пренебрежение к местной системе уголовного наказания, которая представляется им весьма мягкой по сравнению с лагерями и тюрьмами на Родине. Преступники, привыкшие действовать в условиях дефицита и коррупции, в кратчайшие сроки научились использовать в своих целях американскую систему кредитов и других коммерческих отношений, основанных на доверии. Одним из самых известных представителей "русской мафии" в США был выходец из Ленинграда Евсей Агрон, который эмигрировал из СССР в 1975 году. Человек с богатым воровским прошлым, он уже через два года сумел возглавить банду мошенников в Брайтон-Бич, которые, выдавая себя за моряков торгового судна, предлагали эмигрантам приобрести у них по низкой цене старинные золотые рубли. Монета была настоящей, но, когда доверчивые советские "лохи", заплатив немалые деньги, вскрывали пакет, он оказывался наполненным чем угодно, только не золотом.
Сколотив определенный капитал на подобном "кидании", Агрон вскоре перешел на торговлю наркотиками, что принесло ему еще больше прибыли и подняло его популярность на новую высоту. В 1983 году на Лонг-Айленде, близ Нью-Йорка, состоялась поистине историческая встреча между капитаном самого Коломбо - Ларри Яриццо и Михаилом Марковичем, сподвижником Агрона. Итогом встречи стала договоренность о дележе бензинового рынка, точнее поступлений от махинаций с ценами на этом рынке. Нашим мафиози было выделено 25%, что было серьезным признанием потенциальной силы и мощи русской мафии.