Русская пленница французского кота
Шрифт:
— Ой!.. — вздрогнул мышонок Тимка.
Он всё понял.
Внимательный читатель помнит, что наши герои — мыши, которые могут путешествовать в разные эпохи. Чтобы перенестись в другое время, им всего лишь надо взяться за предмет из этого времени и щёлкнуть хвостом! Щёлкнешь хвостом — и сразу окажешься в том времени и том месте, где тогда находился предмет. Именно так и поступил Тимка. Только получилось у него это совершенно случайно, из-за мухи. «А как мышам перенестись обратно в своё время?» — спросит
— Значит, мы оказались в 1812 году и где-то возле французского штаба! — сказал Тимка. — Извини, пожалуйста, что я тебя без спросу прихватил.
— Ничего страшного, только укачало немного… Лорнет-то здесь. Стоит нам притронуться к лорнету и щёлкнуть хвостом, мы возвратимся назад.
— Ну уж раз мы сюда попали, надо посмотреть хоть что-нибудь…
— Но ведь тут, Тим, война! Кровь и смерть!
— Кровь и смерть, — повторил мышонок. — Ужас, конечно!.. А мы осторожненько! Ведь здесь историю можно изучать прямо на ощупь!.. Ого! А вот и живое прошлое!
Из-за обгорелого бревенчатого дома появились два солдата в синих мундирах с белой грудью и красными погонами. Они несли на палке большой котёл с дымящимся варевом. Варево вкусно пахло чесноком.
— Французы! — прошептал Тимка. — Гренадеры!
Солдаты поставили котёл на землю и заговорили на совершенно понятном брату и сестре французском языке…
Следует сказать, что ещё одной замечательной особенностью этих мышат было то, что, попадая в прошлое, они всегда понимали любой язык, на котором люди там говорили, и сами могли на нём изъясняться.
— Скорее бы уж сражение, Жан-Поль! Зададим русским перцу — и в Москве погуляем! — сказал усатый гренадер. — У меня от нетерпения даже зуб заболел.
— Да уж, эта деревня Шевардино тебе не Москва!.. — второй не менее усатый гренадер закурил трубку. — А зуб полощи ромом.
— А где я тебе ром возьму?
— У повара мсье Ришара есть. Попроси, только вежливо, — он нежадный…
Французы опять подняли котёл и скрылись за развалинами дома.
— Шевардино! — повторил Тимка.
— А ведь здесь был штаб Наполеона во время Бородинского сражения!.. — вспомнила Тинка. — Точнее, не был, а сейчас есть.
— Значит, сам Наполеон где-то рядом! Надо бы посмотреть на Наполеончика!
Мышата осторожно заглянули в широкую щель между досками забора.
По деревенской дороге среди обгорелых развалин бревенчатых домов в туче пыли строем шли солдаты в сине-белых мундирах с ружьями на плечах.
Лошади в упряжках тащили тяжёлые пушки и ящики с зарядами.
Колонну то и дело обгоняли всадники — то кирасиры в блестящих металлических касках и кирасах, то гусары в киверах, ментиках и доломанах с серебряными шнурами.
Молодой генерал в тёмно-синем мундире с золотым шитьём на груди и в треугольной шляпе гарцевал на гнедой лошади возле колодца и отдавал распоряжения.
Позади проходящих войск в поле на возвышении виднелся большой полотняный шатёр, окружённый множеством палаток.
Из-за поворота показался отряд пехотинцев в очень высоких медвежьих шапках.
— Ух ты! — не удержался Тимка. — Сама Старая гвардия Наполеона собственной персоной!
— На Бородинское поле идут! — печально вздохнула Тинка. — С русскими сражаться.
В это время дощатая дверь сарая скрипнула, и из-за неё высунулись две ловкие руки. Они быстро подхватили брата и сестру и втащили в тёмный проём.
Глава третья, в которой Тимка и Тинка знакомятся с Елизаветой и Александром Копьёвыми
— Лиза, какие странные мыши! — мальчик лет десяти с длинными светлыми вьющимися волосами, в рубашке с отложным воротничком, курточке, панталонах и сапожках осторожно, но крепко держал в руках мышат. — Ты только посмотри! Мыши в одежде! У мышей мастерская портняжная есть, что ли?
— Ой, Саша! Убери их от меня! Оставь, будь любезен!
Я же мышей боюсь! Ничего не боюсь, только мышей! — махал руками точно так же одетый и примерно того же возраста другой длинноволосый мальчик, которого Саша почему-то назвал Лизой.
— Послушайте! Не могли бы вы разжать свои кулаки и выпустить меня и мою сестру?! — опомнился, наконец, Тимка. — Что вы нами размахиваете, как шахматными фигурами?
От неожиданности мальчик Саша сел на сено, которым сарай был набит почти до самой крыши, и выпустил мышей.
— Благодарю вас! — учтиво поклонился мышонок.
А Тинка сделала книксен.
— Мыши по-русски разговаривают! — почти вместе сказали изумлённые дети.
— А вам, может, по-французски угодно? Мы можем! — ответили мыши.
Так Тимка и Тинка познакомились с Александром и Елизаветой Копьёвыми — дворянскими детьми, которые убежали из дома на войну.
Когда в июне 1812 года французская армия вторглась в Россию, Александр и Елизавета жили в своём родовом поместье Копьёво, верстах в десяти от подмосковного уездного города Волоколамск.
Их просторный одноэтажный дом с четырьмя колоннами окружал старый сад и заросший пруд. Сразу за садом была деревня из двух десятков изб, крытых соломой. Неподалёку от деревни текла небольшая речка Копьёвка, а на другом берегу речки начинался густой лес с грибами и ягодами.
Летом в Копьёве было весело и раздольно, а вот зимой, когда всё вокруг засыпаcло снегом, не очень. Но зимой, так же как и поздней осенью и раннею весной, Копьёвы жили в Москве — у них там был свой дом на Большой Никитской улице.