Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков
Шрифт:
Глава I
Епархиальная организация Русской Православной Церкви и состав духовенства в Среднем Поволжье
§ 1. Епархиальная власть и синодальная система
К концу XIX столетия Русская Православная Церковь значительно укрепила свои позиции в Средневолжском регионе. Духовенство энергично проводило миссионерскую, просветительскую и попечительскую работу среди православного и неправославного населения. Активно строились новые храмы, открывались церковно-приходские школы и попечительства, общества трезвости и братства. Епархии Среднего Поволжья стали играть во внутрицерковной жизни все большую роль.
Симбирская епархия была образована 16 мая 1832 года, а Самарская – 19 декабря 1850 года [62] . Их епархиальными центрами стали соответственно Симбирск и Самара [63] . Пензенская епархия возникла раньше: в 1758 году она вошла в состав Тамбовской епархии, а преосвященный именовался «епископом Тамбовским и Пензенским» [64] . 16 октября 1799 года была учреждена самостоятельная Саратовская епархия, причем резиденцией епископа Саратовского и Пензенского стала Пенза. С этого момента можно вести речь о возникновении Пензенской епархии, которая обрела свой официальный статус в 1803 году. 12 ноября 1828 года произошло разделение единой епархии на Пензенскую и Саратовскую, а преосвященный получил титул епископа Пензенского и Саранского [65] .
62
Епархии
63
Не лишено любопытства мнение первого самарского архиепископа Евсевия о Самаре: «Самара – точно еще дика. Самарцы не рады, что город их сделан губернским. Они жили в простоте; новые порядки им в тягость. Теперь велят и дома строить по планам, и улицы чистить: а прежде этого не было. Они в епископе нужды не сознавали и теперь, кажется, тоже», – Церковные ведомости. 1904. № 36. С. 1363–1364.
64
ГАПО. Ф.182. Оп.1.Л.1.
65
Там же. Л. 2.
Открытие новых епархий было связано с изменением статуса Симбирска, Самары и Пензы, которые превратились в губернские города, объединив вокруг себя обширные территории Среднего Поволжья, административно разделенные на 25 уездов. Согласно существовавшему законодательству, «по всем вообще епархиям, пределы их и самое пребывание Епархиальных преосвященных, распределяется сообразно сушествующему разделению губерний так, что пребывание Епархиальных преосвященных учреждается в губернских городах» [66] . Границы епархий совпадали с границами губерний: Симбирская епархия распространяла свою власть на восемь уездов (Симбирский, Сенгилеевский, Сызранский, Карсунский, Буинский, Алатырский, Ардатовский и Курмышский), Самарская – на семь (Самарский, Ставропольский. Бугурусланский, Бузулукский, Бугульминский, Новоузенский и Николаевский), а Пензенская – на десять (Пензенский, Городищенский, Писарский, Керенский, Краснослободский, Мокшанский, Наровчатский, Нижне-Ломовский, Саранский и Чембарский) [67] . В ноябре 1908 года к Самарской епархии была присоединена Уральская область, вверенная надзору викария Преосвященного Тихона, епископа Уральского, с подчинением ему и единоверческих приходов епархии. Вскоре, ввиду искусственности новообразования встал вопрос о превращении Уральской области в самостоятельную епархию, который, впрочем, так и не был разрешён положительно, хотя в 1910 году на этот счет был подготовлен специальный законопроект [68] .
66
Полное Собрание Законов Российской Империи /ПСЗ/. СПб., 1830. T. XXVIII. № 21165.
67
Архангельский Н.А. Указ. соч. С.7; ГАПО. Ф.182. Оп.1. Л.2.
68
РГИА. Ф.796. Оп.442. Д.2604. Л. 1–2.
К началу XX века Самарская епархия имела 1112 церквей и 86 часовен, 18 монастырей, а также несколько духовно-учебных заведений – духовную семинарию (основана в 1858 г.), Самарское, Бугурусланское и Николаевское духовные училища, епархиальное женское училище, церковно-учительскую школу (определением Св. Синода от 27 марта – 3 апреля 1907 г. ее было решено перевести из села Обшаровка Самарского уезда в Самару [69] ) и 1141 церковно-приходскую школу [70] .
69
Всеподданейший отчет обер-прокурора Св. Синода по ведомству православного исповедания за 1905–1907 гг. СПб., 1910. С.297.
70
Епархии Русской Православной церкви в России. С. 13.
Симбирская епархия насчитывала 774 церкви, 192 часовни, 11 монастырей, и имела практически тот же набор духовно-учебных заведений: Симбирскую духовную семинарию (основана в 1840 г.). Симбирское, Сызранское и Алатырское духовные училища, готовившие основные кадра священно- и церковнослужителей для епархии, епархиальное женское училище и 471 церковно-приходскую школу [71] . В обеих епархиях существовали братства (святителя Николая, преподобного Сергия Радонежского, равноапостольной Марии Магдалины, Трехсвятительское – в Симбирской епархии, и Свято-Алексиевское – в Самарской), епархиальные попечительства о бедных духовного звания, епархиальные комитеты Православного Миссионерского общества, отделения Российского Библейского общества. В Симбирской епархии в 1912–1916 гг. действовало церковно-археологическое общество [72] .
71
Там же. С. 14.
72
Епархии Русской православной церкви в России. Аннотированный указатель фондов духовных консисторий по государственным архивам Российской Федерации. С. 14.
В Пензенской епархии имелось 916 церквей, 62 часовни, 19 монастырей (7 мужских и 12 женских), женская община, 14 богаделен и 7 больниц при церквах и монастырях. Осуществлял свою деятельность целый ряд духовно-учебных заведений: Пензенская духовная семинария, Пензенское, Нижнеломовское и Краснослободское духовные училища, епархиальное женское училище, 605 церковных школ [73] .
Регулярно издавались местные выпуски «Епархиальных ведомостей» (в Пензенской епархии с 1866 года, в Самарской – с 1867, а Симбирской – с 1876 [74] ) – специального журнала для духовенства, в котором помещались как официальные распоряжения и указы Синода и консистории, так и статьи, посвященные злободневным проблемам церковной и общественной жизни.
73
Там же. С. 11.
74
Епархии Русской православной церкви в России. С. 11, 13, 14.
Синодальная система церковного управления, возникшая в результате церковной реформы Петра Великого, вполне отвечала принципам государственно-церковных отношений, в которых церкви была уготована подчиненная по отношению к светской власти роль. Церковь стала государственной. В бюрократическом языке появился новый штамп – «ведомство православного исповедания». Историки по-разному оценивают значение церковной реформы Петра, в зависимости от их отношения к самой церкви. Историк и богослов Иоанн Экономцев пишет следующее: «Реформа Петра оказалась чревата негативными последствиями для Церкви. Нарушение принципа соборности не могло не привести к определенной стагнации церковной жизни. Разверзлась брешь между центральной церковной властью, назначаемой и действующей по указу государя, и поставленными в полную зависимость от нее епархиальными архиереями» [75] . Либеральный историк П.Н. Милюков придерживается иного мнения: «…Национализация церковного устройства есть совершенно естественное последствие охранительного характера восточной церкви…«Смирение» высшего руководящего слоя русского духовенства перед верховной властью и ее представителем, обер-прокурором Синода, осталось характерной чертой русского строя вплоть до революции 1917 г.» [76] Справедлива точка зрения Г. Зайцева: «…О церковных реформах Петра в литературе имеется много противоположных высказываний. Одни историки, например. Никольский Н., рассматривают Петра как представителя свободомыслия и все его церковные реформы расценивают как близко стоящие к атеизму. Другие историки, как В. О. Ключевский, склонны видеть в Петре глубоко религиозного и даже суеверного человека. Мы не можем согласиться ни с теми, ни с другими. Мы должны к церковным реформам Петра подойти с тем же критерием, с каким подходим ко всей его политике… Он подчинил церковь и религию интересам господствующих классов, превратил церковь в часть государственного аппарата, служащего интересам возвышения и укрепления дворянской империи» [77] . Несмотря на столь полярные утверждения, в них содержится одна общая мысль: синодальная система была помехой для духовного развития и самостоятельности церкви, превращая ее в послушное орудие монаршей воли.
75
Игумен Иоанн (Экономцев). Национально-религиозный идеал и идея империи в Петровскую эпоху /к анализу церковной реформы Петра I/ // Православие, Византия, Россия. М., 1992. С. 160.
76
Милюков П.Н. Указ. соч. С. 173.
77
Зайцев Г. Пётр I и церковь // Антирелигиозник. 1939. № 7. С. 23, 26.
Синодальная система в своих главных чертах сложилась в царствование Николая I и просуществовала с незначительными изменениями до Февральской революции 1917 г. [78] Западный историк Русской православной церкви Дмитрий Поспеловский писал: «После целого века интеллектуальных и религиозных шатаний, задуманная Прокоповичем и Петром I синодальная система окончательно оформилась в эпоху Николая I как деспотическая диктатура гражданского чиновника обер-прокурора над Синодом и духовенством вообще. Оба обер-прокурора этой эпохи, масон С. Нечаев и генерал С. Протасов, откровенно презирали епископат. Своё назначение обер-прокурором Протасов выразил следующими словами в письме приятелю: «Теперь я главнокомандующий церкви, я патриарх, я чёрт знает что…» Это он определил церковь как «ведомство православного исповедания» [79] . Император являлся верховным главой церкви, верховным арбитром в церковных делах. Как гласили Основные Законы, «император, яко христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния» [80] . Ему подчинялись обер-прокурор и члены Св. Синода, который, «как духовное Соборное Правительство, имеет власть всякие духовные дела во всероссийской церкви управлять…» [81]
78
Русское православие: Вехи истории. С. 328.
79
Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX в. С. 19.
80
Свод Законов Российской Империи. СПб., 1857. T. 1. Зак. Осн. Ст. 42.
81
Полное Собрание Постановлений и Распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. № 1 за 25 января 1721 г.
Синод имел тот же круг полномочий в духовных делах, что и Сенат – в светских [82] . Обер-прокурор фактически выступал в роли государственного министра. Он имел собственную канцелярию, помогавшую ему в разборе текущей документации, подготавливавшую проекты распоряжений и указов для обсуждения синодальным собранием иерархов. Присутствующие в Синоде епископы не освобождались от управления вверенных им епархий [83] .
Епархиальная система управления, получившая название консисторской, по своей структуре повторяла центральную. Во главе епархии находился епископ, а консистория играла роль епархиального правительства. Система епархиальной власти состояла из следующих основных звеньев: института епископальной власти (архиерей, викарий, архиерейский дом); духовной консистории (секретарь и канцелярия, духовное присутствие); приходской организации (институт благочинных, съезды приходского духовенства, местные причты). Первые два звена образовывали епархиальное правление, или, как именовалось в документах, «епархиальное начальство». В историографии утвердилось мнение, что такая «структура церковного управления вела к строгому отделению административно-хозяйственных функций от функции «хранителя веры», то есть идеологической. Это обстоятельство порой служило основанием для разногласий лиц, представлявших эти два направления» [84] . Эти разногласия проявлялись как на центральном, так и на епархиальном уровнях системы церковного управления. В последнем случае они были менее заметны ввиду того, что власть в епархии была сосредоточена в руках духовных лиц – архиереев и членов духовной консистории. На откуп духовенству была отдана и административно-хозяйственная функция.
82
Полное Собрание Постановлений и Распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. № 112 за 31 мая 1721 г. с. 30. Устав духовных консисторий. Ст.280.
83
ПСЗ. T.VII. № 4959.
84
Русское православие… С. 330.
Епископ, полновластный глава епархии, назначался на ту или иную кафедру и смещался с нее указом Св. Синода. «Епархиальные преосвященные и викарии избираются Св. Синодом и из представленных последним трех кандидатов назначаются Высочайшею властью» [85] . Таким образом, решающее слово в выборе епископа оставалось за монархом. У архиерея имелся собственный штат, выполнявший канцелярские и административно-хозяйственные дела. Он состоял из канцелярии и ряда должностных лиц – эконома, казначея, занимавшихся вопросами финансового содержания епископа и его штата, несколько послушников и монашествующих [86] . Канцелярия епископа возглавлялась секретарём. Так в 1905 г. секретарём канцелярии епископа Самарского и Ставропольского был Н. Тихомиров [87] . Самарский епископ проживал в каменном двухэтажном доме. Его комнаты находились на втором этаже, а первый занимали братские кельи и канцелярия. До 1878 г. архиерей и его штат не имели постоянной резиденции, размещаясь в частных домах, пока, наконец, городские власти не отвели для них специальные помещения [88] . Хозяйством архиерейского дома руководил эконом, назначавшийся самим преосвященным. Право контроля над имуществом архиерейского дома принадлежало духовной консистории. Согласно статье 108 устава духовных консисторий, она «поверяет экономические книги архиерейского дома и ежегодно свидетельствует целость собственности оного посредством кого-либо из доверенных духовных лиц» [89] . В отдельных случаях, для более эффективного управления или успешного проведения миссионерской работы, в помощь епископу назначался викарий. «В видах ослабления раскола и доставления епархиальным преосвященным, обремененным ныне текущими делами, возможности обратить на означенный предмет усиленное внимание, признано весьма полезным и нужным учредить викарных в тех епархиях, где содержание викарных Архиереев может быть обеспечено предоставлением в их распоряжение достаточных монастырей» [90] . Так, 30 июня 1912 г. архимандрит Алатырского Свято-Троицкого монастыря Назарий был назначен Синодом викарным епископом Алатырским на вновь учрежденную кафедру в Симбирской епархии. Это было сделано в целях улучшения результатов миссионерской деятельности [91] .
85
ПСЗ. T. VI. № 3734.
86
ЦГАСО. Ф.32. Оп. Л 1. Д..286.Л. 24.
87
Там же. Оп. 7. Д. 4735. Л. 21.
88
Там же. Оп. 11. Д. 286. Л. 24.
89
Устав духовных консисторий. Ст. 108.
90
Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений по ведомству православного вероисповедания. СПб., 1885. T. 1. С. 112.
91
Симбирские епархиальные ведомости. 1912. № 14. С. 516–518.