Русская живопись и скульптура на лондонской выставке

Стасов Владимир Васильевич

Довольно значительное количество интересных бронзовых скульптур является также в числе художественных произведений, присланных Россией. „Иван Грозный“ изображен почти в натуральную величину; он сидит в царском кресле или на троне, верно скопированном с оригинала, из слоновой кости, со всеми его странными рисунками и резьбой. Голова тирана угрюмо покоится на его руке (?!), и весь вид его замечательно выразителен — глубокая дума явственно перемешана у него с свирепым пароксизмом. У него на коленях книга и четки, и таким образом мы должны вспомнить, что, при всей кровожадности, Иван IV был двигателем просвещения и ввел книгопечатание в своем государстве. [2] Подле него представлен остроконечный жезл, которым царь пригвоздил однажды к земле ногу дерзкого боярина. Это драгоценное художественное произведение

было сделано в прошлом году г. Антокольским. Между мелкими бронзами находится конная статуя императора Николая, оригинал которой воздвигнут в Петербурге, а также модель другого проекта той же статуи (г. Пименова). Здесь император представлен с непокрытой головой и лошадь стоит на месте. В том проекте, который теперь исполнен, голова императора покрыта каской, а лошадь скачет, поднявшись на задних ногах, хотя и не образует такого смелого угла, как в знаменитой статуе Петра Великого (Фальконета). Тщательно выполненная группа (г. Либериха) представляет смерть графа Ржевуского, вождя польских гусаров, в XVII веке. Сам художник был гусарским полковником, но вышел в отставку для того, чтобы заняться тем делом, где он представил столько превосходных образчиков. Кучка деревьев образует фон настоящей группы, и несколько польских гусаров окружают умирающего Ржевуского. У одного из польских всадников за плечами крылья, как их носили в то время, как бы для изображения „летучей“ кавалерии. Военные костюмы переданы с самой мелочной верностью, и все исполнение необыкновенно деликатно. Другая статуэтка того же художника „Черкес верхом“ выполнена необыкновенно смело. Лошадь несется во весь опор, и все четыре ноги ее на воздухе, держится же она посредством деревца, поставленного тут же рядом. Сверх того, в числе бронзовых статуэток немало медведей, сибирских оленей; последние очень легки и изящны и оставляют на снегу следы своих копыт, мча по льду и снегу крестьянские санки… Сверх того, на выставке есть также коллекция лошадиных статуэток (барона П. К. Клодта), очень хороших; в числе их — тощая, изголодалая кобыла, которая пришлась бы как раз впору Дон Кихоту». Но не одними только собственно художественными произведениями отличилась Россия на нынешней лондонской выставке. Английские критики с величайшей похвалой отзываются также и о некоторых ремесленных наших производствах. «Daily-Telegraph» очень хвалит «Отче наш» на 356 языках, выставленный типографией Академии наук, образцы шрифтов г. Лемана и изданные в заведении г. Ильина рисунки замечательных предметов царскосельского арсенала. «По какой части не отличалась Россия, — восклицает „Daily-Telegraph“, — в сотрудничестве с целями Кенсингтонского музея? Нельзя не завидовать тому чувству патриотической гордости, с которым русские комиссары выставки, гг. Тимирязев и Брюллов, спокойно устраивали все предметы своих отделов, когда день за днем разрасталась все более и более их выставка… Русские галантерейные изделия, прибывшие уже после открытия выставки, представили целый ряд самых художественных и оригинальных уборов из бриллиантов и других драгоценных камней, какие только можно себе представить. Иные ветки, составленные из листьев и цветов, подражают природе с такой необыкновенной деликатностью и гармонией, что приходится предположить, что петербургские бриллиантщики — настоящие живописцы и ботаники и смело могут соперничать в мастерстве с лучшими парижскими бриллиантщиками. Одна райская птичка, которой тельце составлено из радужной восточной жемчужины, а крылья из алмазиков дрожат, и хвостик, тоже из бриллиантов, сияет среди перышек из золотой проволоки, — истинное торжество ювелирного искусства». «Standard», в свою очередь, говорит, что хотя Россия почему-то не прислала нынче на выставку своих изделий с чернью, которые со времени лондонской выставки 1862 года производят фурор в Европе и обратились в предмет очень доходной торговли, но зато она прислала несколько отличных образцов своей серебряной и бронзовой работы.

2

Если англичане так навыворот истолковали значение непонятного им синодика на коленях у царя Ивана, то в этом нельзя их винить: вольно же было русским составителям английского каталога не сказать в тексте, что тут не о просвещении идет речь, а о списке убиенных царем. — В. С.

Не истинные ли чудеса все эти похвалы нам со стороны иностранцев, не очень-то наклонных замечать наши совершенства! Или и в самом деле мы понемножку все двигались да двигались, так что нашим далеким и близким соседям волей-неволей приходится сказать себе: «Нечего делать! станем хвалить этих русских: ведь если мы промолчим, пожалуй, наконец, и камни закричат!»

Пора, пора было.

1872 г.

Комментарии

Общие замечания

Все статьи и исследования, написанные Стасовым до 1886 года включительно, даются по его единственному прижизненному «Собранию сочинений» (три тома, 1894, СПб., и четвертый дополнительный том, 1906, СПб.). Работы, опубликованные в период с 1887 по 1906 год, воспроизводятся с последних прижизненных изданий (брошюры, книги) или с первого (газеты, журналы), если оно является единственным. В комментариях к каждой статье указывается, где и когда она была впервые опубликована. Если текст дается с другого издания, сделаны соответствующие оговорки.

Отклонения от точной передачи текста с избранного для публикации прижизненного стасовского издания допущены лишь в целях исправления явных опечаток.

В тех случаях, когда в стасовском тексте при цитировании писем, дневников и прочих материалов, принадлежащих разным лицам, обнаруживалось расхождение с подлинником, то вне зависимости от причин этого (напр., неразборчивость почерка автора цитируемого документа или цитирование стихотворения на память) изменений в текст Стасова не вносилось и в комментариях эти случаи не оговариваются. Унификация различного рода подстрочных примечаний от имени Стасова и редакций его прижизненного «Собрания сочинений» 1894 года и дополнительного IV тома 1906 года осуществлялась на основе следующих принципов:

а) Примечания, данные в прижизненном издании «Собрания сочинений» Стасова с пометкой «В. С.» («Владимир Стасов»), воспроизводятся с таким же обозначением.

б) Из примечаний, данных в «Собрании сочинений» с пометкой «Ред.» («Редакция») и вообще без всяких указаний, выведены и поставлены под знак «В. С.» те, которые идут от первого лица и явно принадлежат Стасову.

в) Все остальные примечания сочтены принадлежащими редакциям изданий 1894 и 1906 годов и даются без каких-либо оговорок.

г) В том случае, когда в прижизненном издании в подстрочном примечании за подписью «В. С.» расшифровываются имена и фамилии, отмеченные в основном тексте инициалами, эта расшифровка включается в основной текст в прямых скобках. В остальных случаях расшифровка остается в подстрочнике и дается с пометкой «В. С.», т. е. как в издании, принятом за основу, или без всякой пометки, что означает принадлежность ее редакции прижизненного издания.

д) Никаких примечаний от редакции нашего издания (издательства «Искусство») в подстрочнике к тексту Стасова не дается.

В комментариях, в целях унификации ссылок на источники, приняты следующие обозначения:

а) Указания на соответствующий том «Собрания сочинений» Стасова 1894 года даются обозначением — «Собр. соч.», с указанием тома римской цифрой (по типу: «Собр. соч.», т. I).

б) Указание на соответствующий том нашего издания дается арабской цифрой (по типу: «см. т. 1»)

в) Для указаний на источники, наиболее часто упоминаемые, приняты следующие условные обозначения:

И. Н. Крамской. Письма, т. II, Изогиз, 1937 — «I»

И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. I, «Искусство», 1948 — «II»

И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. II, «Искусство», 1949 — «III»

И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. III, «Искусство», 1950 — «IV»

Указание на страницы данных изданий дается арабской цифрой по типу: «I, 14».

«Русская живопись и скульптура на лондонской выставке», «Еще о наших картинах и скульптурах на лондонской выставке», «Скульптурные выставки».

Статьи опубликованы в 1872 году («С.-Петербургские ведомости», No№ 201, 231 и 306).

В кратком обзоре состоявшихся скульптурных выставок Стасов в первую очередь отмечает работы выдающегося мастера M. M. Антокольского. Статьи, посвященные заграничным выставкам, типичны для Стасова. Они характеризуют критика как патриота и борца за развитие и торжество русского реалистического искусства. Стасов выступает как замечательный полемист, как знаток не только русского, но и зарубежного искусства, пропагандист достижений русской реалистической живописи и скульптуры. По поводу всемирной выставки 1862 года см. статью Стасова «После всемирной выставки», т. 1; о творчестве Антокольского — «Новая русская статуя» и «Наши итоги на всемирной выставке», т. 1; о Верещагине — ряд статей и очерк «Василий Васильевич Верещагин», т. 2, и «Верещагинские картины», т. 3.

П. Т. Щипунов