Русская жизнь. Будущее (август 2007)
Шрифт:
Итак, к началу 2000-х имперский китч победил, мебельно-оформительский проект восторжествовал. Стало понятно, что безобразиев впредь не будет, а наступят благолепие и чистейшая красота. Как в Большом Кремлевском дворце, обустройством которого занимался человек честнейший и наделенный удивительно тонким вкусом. И тут откуда ни возьмись явилась Икея с ее глубоко чуждым нашему национальному духу протестантским дизайном: веселенькие цвета, легкие конструкции, все какое-то невесомое и временное.
Обратите внимание на следующий парадокс. С одной стороны, капитализм у нас вроде бы победил окончательно и бесповоротно. Но с другой, проходя мимо безлюдных магазинов, предлагающих такие предметы первой необходимости, как джакузи, камины или бильярдные
Тот странный факт, что магазины с джакузи не прогорают, похоже, связан с тем, что обитатели Рублевского шоссе попадают в ловушку оппозиции «уникальное-массовое». Недавно типовая поджарая дамочка в брильянтах и джинсах от кого-то там с придыханием вещала по телевизору о том, что держит в доме только оригинальные вещи. Например, вот этот сундук куплен в Париже на Пор-Клиньянкур. Дамочке невдомек, что Пор-Клиньянкур - всего лишь блошиный рынок чуть получше измайловского. А симулякр, подделанный под другой симулякр, - чистая мерзость и порождение адово. Увидишь комод «под старину» - немедля сломай, наткнешься на псевдосталинскую высотку - взорви. Только так можно остановить бесконечное перепроизводство фальшивых смыслов.
Вот почему мне милы ИКЕА, ОБИ и прочие ашаны. Симпатичен и основатель сети Ингвар Кампрад, хоть и ясно, что он империалист и транснациональный супостат. Грабит колонии, использует труд неразумных индонезийцев и белорусов, вывозит капиталы так, что комар носа не подточит. При этом он еще и ходячая реклама протестантской этики: демонстративно живет в скромном домике, летает эконом-классом, ездит на трамвае. Но есть у Ингвара и черты, присущие человеческим созданиям: он страдает дислексией и нескрываемо привержен шведской народной наклонности к хорошей выпивке. Наш в доску парень. Прописан в Швейцарии, контора зарегистрирована в Голландии, сам Кампрад официально возглавляет только какой-то благотворительный фонд. Более того, никакой он не швед, а ариец (истинный). Характер нордический; клевещут, что по молодости И. К. состоял в фашистах. В конце 50-х шведы попытались, но так и не сумели доказать, что в основе немыслимого взлета скромного немецкого паренька, начинавшего с фарцовки дефицитными спичками, лежат деньги нацистской партии.
Теперь понятно, как получилось, что социалистические шведы с их строгим пуританством настолько легко вписались в нашу идеально устроенную капиталистическую экономику. Пусть враги уверяют, что одного генерала вывели в равноудаленные губернаторы икейские деньги, а экологи бубнят о том, что дубы порубили. В дубах-то и таится разгадка. Помните такой международный художественный проект - собрать себе гроб из готовых материалов, предлагаемых в Икее? Чтоб прекратить безумства демодернизации по-русски, и была изведена священная роща в деревне Мамыри.
Однако ж посткапитализм в лице Ингвара Кампрада порождает своего гробовщика. Транснациональная корпорация вызвала к жизни огромный интернациональный класс потребителей, революционный по сути и скованный общим эстетическим чутьем. Икеи возникают в местах, где им возникать вроде бы не положено, - в Москве, Челябинске, Арабских Эмиратах, даже в самой Италии. Нас много, мы любим одно и то же. И близок, близок момент, когда, вооруженные купленными по случаю чайными ситечками и элегантно изогнутыми полочками, прикрываясь диванными подушками и светя в глаза врагу высокоэкономичными фонариками, мы двинемся на транснациональные
Михаил Харитонов
Дней наших семьдесят лет
Что будет, если люди получат еще два десятилетия активной жизни
Слова, вынесенные в заголовок, взяты из восемьдесят девятого псалма Давидова. За прошедшие тысячелетия они не поменяли значения ни на скрупул. Семьдесят - продолжительность жизни, на которую может рассчитывать среднестатистический житель среднеразвитой страны.
Хорошо, когда долго
Просто отметим себе: семьдесят. Если вы прорвались через опасное младенчество, травматичное детство и сомнительную юность, стройте самые дальние планы на такой срок. А дальше выбор, известный еще античным медикам, - между склерозом и маразмом, то бишь отвердением и разжижением мозга. Как написал один римский поэт, «в сто и дети с тобой болтать не станут».
Правда, если вы обитаете в зажиточной гигиеничной стране, пользуетесь всеми возможностями современной медицины и принадлежите к интеллектуальному меньшинству, есть шанс сохранить соображалку в относительной целости до глубокой ночи жизни. «Старость» слово нехорошее, поэтому даже старики предпочитают эвфемизмы типа «зрелого возраста» или даже «второй молодости» (забегая вперед - последнее иногда небезосновательно). Психологи и психотерапевты, щадя чувства клиентуры, убеждают ее, что старость - прежде всего психологическое состояние, которое, дескать, может так и не наступить, умрете молоденькими. Поэтому опять же обратимся к законодательству, четкому и несентиментальному. Старость - это когда пора на пенсию. Пенсионный возраст в России наступает в 60 лет для мужчин (для женщин - 55 лет). В других странах он выше (в Штатах для обоих полов - 65 лет, в евространах - от 60 до 65, в Японии - вообще 70), ну так там и живут дольше.
Старость - это «можно отдохнуть». Отдых бывает радостный - когда к финалу жизни заработано и накоплено достаточно, или нерадостный - когда остаются только пиво и телевизор. Удовольствия старости так или иначе сводятся к «отдыху», в том числе и духовному. Творить и ошеломлять в таком возрасте поздновато, зато - опять же, если есть круглая сумма в банке - можно почитать классику, пересмотреть хрестоматийные фильмы. Будете наслаждаться «Бонни и Клайдом» в уютном холле дома для престарелых. А если совсем повезет и голова будет работать по полной, а память не остынет, - можно и помемуариться, сказать всю правду о людях, которых вы пережили. Особенно если вы - злобная старуха. Женщины обычно живут дольше мужчин лет на пять, а то и на десять.
Но: нужно жить в каком-нибудь развитом стейте. Ни в коем случае не в России, где мужчины умирают в 58, и «это нормально». Других интересных стран тоже лучше избегать. Штаты - то-се. Неплохо в Скандинавии - там любят и умеют долгожительствовать, но посторонним скучновато. В Японии долголетие усиленно практикуется, но среди этнических японцев, а мне что-то подсказывает, что вы, дорогой читатель, не японец. Оптимум - Франция. Там средняя продолжительность жизни у мужчин - около 80. Это абсолютный рекорд. Достигнут он благодаря сочетанию высокого уровня потребления с внутренней дисциплиной. Кстати, во Франции, несмотря на винную славу, очень низкий уровень смертности от бытового алкоголизма (к тому же поздно начинают: доля пьющих девочек-подростков не превышает 7%, мальчиков - 13%). С наркотиками и того строже: не принято. Недостаток удовольствий компенсируется предсказуемо: французы самозабвенно любят друг друга, в среднем 137 раз в год при мировом показателе 103 раза. Но и это не впустую: что-что, а рождаемость во Франции одна из самых высоких в еврозоне, 1,9 ребенка на женщину, почти хватает для естественного воспроизводства населения.