Русская жизнь. Водка (июнь 2008)

После первого поджога автомобилей в Северном Бутове газеты писали о «бутовском поджигателе», создавая вполне убедительный психологический портрет неизвестного пиромана - обиженный на жизнь неврастеник,

то ли (версия газеты «Твой день») охранник какого-то ночного магазина, то ли (версия «Комсомольской правды») санитар сгоревшего год назад наркодиспансера. Милиция, в свою очередь, ловила, а потом отпускала каких-то подростков и просила «не нагнетать». Но вскоре, когда машины начали гореть уже не только в Москве (здесь за неделю сожгли 28 автомобилей), но и в Петербурге, Перми, Новосибирске, Екатеринбурге, других городах, стало понятно, что никакой маньяк не способен с интервалом в несколько минут поджечь машину в Кузьминках и на Урале. Тогда заговорили о каком-то диковинном социальном явлении, с которым до сих пор не приходилось сталкиваться. Конспирологи выдвигают версию о заговоре страховых компаний, левые партии - о «первых искрах будущего взрыва», но точнее всего это явление охарактеризовала какая-то из бульварных газет, назвавшая всероссийскую серию автоподжогов «огненным флешмобом». Это действительно больше всего похоже на флешмоб - вряд ли поджигатели из разных городов как-то координируют свои действия; скорее всего, они друг о друге даже не знают. Просто история неизвестного мстителя, эдакого Юрия Деточкина, растиражированная СМИ в первые дни, оказалась соблазнительной для многих людей в разных городах. Показательно, кстати: горят в основном старенькие отечественные «жигули» с «москвичами», а народная молва уверенно приписывает поджигателям самые дорогие иномарки. Как не без ликования пишет поэт Всеволод Емелин: «Ах, как красиво стало, грохнуло со всей дури. Сдетонировал справа «майбах», а слева «бумер» (ни «майбахов», ни «бумеров» среди сгоревших машин, разумеется, не было). Емелин, кстати - единственный неанонимный герой этой истории; корреспондент газеты «Известия» Кирилл Петров пожаловался на поэта в ФСБ, о чем сам сообщил со страниц газеты. Собственно, это самое интересное - как только случается нечто, что выпадает из привычного порядка вещей, тут же оказывается, что как будто не было многих лет стабильности и прочего - все как сто лет назад: одни с удовольствием выпускают на волю красного петуха, другие затягивают вечное «Пусть сильнее грянет буря», третьи спешат с докладом в жандармерию. «Живи еще хоть четверть века - все будет так, исхода нет».

Коллегия присяжных Мосгорсуда оправдала бывшего полковника ГРУ Владимира Квачкова и десантников Александра Найденова и Роберта Яшина, которых обвиняли в организации покушения на главу РАО ЕЭС Анатолия Чубайса в 2005 году. Присяжные 8 голосами против 4 признали факт покушения (обвиняемые и их защита настаивали на том, что обстрел кортежа Чубайса мог быть инсценировкой), но сочли недоказанной вину Квачкова и его соратников. Обвиняемых освободили в зале суда, Анатолий Чубайс и его адвокаты возмущаются, сам же Квачков дает победительные интервью, пугая либеральных интервьюеров и, судя по всему, собирается остаться в публичном политическом поле.

Единственный, кому в этой ситуации не позавидуешь, - это, конечно, Анатолий Чубайс. Бьюсь об заклад - он уже усилил свою охрану и вообще (это видно и по комментариям Чубайса в СМИ) нервничает. Нервничает, однако, совершенно напрасно. Даже если предположить, что дело не будет отправлено на новое рассмотрение, по итогам которого Квачкова все-таки осудят и посадят, дальнейшую судьбу Владимира Квачкова проследить совсем не трудно.

Вначале он даст добрый десяток интервью - и газете «Завтра», и таблоидам, и «Новой газете», и программе «Максимум» (да что далеко ходить - посмотрите на стр. 84). Потом придет на ток-шоу к Андрею Малахову; если продюсерам повезет, в передаче примет участие и сам Чубайс, а если не повезет продюсерам Малахова, то точно повезет продюсерам Владимира Соловьева, и Квачков с Чубайсом встретятся в эфире шоу «К барьеру» на НТВ. Журнал «Эсквайр», умело сочетающий качества глянцевого ежемесячника и боевого либерального листка, устроит фотосессию Квачкова с гранатометом в «Дольче и Габбане». Фотографы на светских мероприятиях вначале будут ходить вокруг Квачкова толпой, а потом перестанут, как перестали они ходить толпой вокруг депутата Госдумы Андрея Лугового, про которого вначале тоже все думали: «Ну как это?», а потом поняли: «А вот так».

Не бойтесь Квачкова, Анатолий Борисович. Не бойтесь Квачкова и вы - либеральная пресса и обыватели. Месяц-два - и жернова медиа его перемелют. Не таких перемалывали.

Если бы, по типу известной книги Гиннесса, существовала какая-нибудь книга рекордов российской власти, специальная глава в ней, конечно же, была бы отведена ведомству, занимающему усадьбу Голицыных на Рождественском бульваре - по частоте смены названий, руководителей и подведомственности бывшее Министерство рыбного хозяйства СССР действительно можно считать самым экстремальным российским учреждением.

Недавно бывший Госкомитет по рыболовству (в таком статусе ведомство существовало с прошлой осени, чуть больше, чем полгода) установил новый рекорд: 19 дней, то есть неполные три недели, ведомство, переименованное в Федеральное агентство по рыболовству, просуществовало в структуре Минсельхоза. Уже 30 мая президент Медведев подписал указ, согласно которому агентство возвращается в прямое подчинение правительству России. Глава Росрыболовства Андрей Крайний может торжествовать победу - в подчиненных сельскохозяйственного министра Алексея Гордеева ему пришлось ходить совсем недолго, теперь Крайний - снова самостоятельный министр, и его карьера (журналист «Комсомольской правды», затем - владелец небольшого завода в Калининграде, потом директор калининградского порта и наконец - федеральный министр) снова может считаться образцовой.

Понятно, что все дело не в Крайнем или, во всяком случае, не только в нем. Региональные ассоциации рыбопромышленников, которым хватило девятнадцати дней на то, чтобы заставить президента пересмотреть принятое совсем недавно решение - это серьезная лоббистская сила, распоряжающаяся многими миллиардами долларов и не желающая терять контроль над ними. А там, где есть большие деньги и готовность их защищать, - там и государство может отступить.

Владимира Путина в свое время критиковали за отмену выборов в Госдуму по одномандатным округам. Говорили, что это удар по демократии и так далее. На самом деле демократия, конечно, ни при чем. Просто у депутатов-одномандатников не нашлось такой эффективной лоббистской защиты, как у ведомства Андрея Крайнего.

Лет пять назад, когда начиналось «дело ЮКОСа», в газете «Коммерсантъ» была такая серия заголовков - «Пришли за…» («Пришли за Лебедевым», «Пришли за Ходорковским» и так далее). Теперь можно было бы писать: «Пришли за „Русским радио“», потому что владеющая крупнейшей радиосетью планеты «Русская медиагруппа» (РМГ) неожиданно подверглась атаке силовых структур: в офисе РМГ прошли обыски, в результате которых, помимо прочего, на сутки прекратила вещание «Русская служба новостей» - круглосуточный информационный радиоканал, принадлежащий РМГ.

Официальная причина обысков - неуплата налогов. В качестве подозреваемого по уголовному делу проходит гендиректор входящего в РМГ рекламного агентства «Граммофон» Михаил Кулешов, но поскольку речь идет о влиятельнейшем медиаресурсе, мало кто воспринимает всерьез «налоговые» объяснения. Среди владельцев РМГ - сенатор Виталий Богданов и структуры, близкие к акционеру «Лукойла» Леониду Федуну, а потому дело вполне можно считать политическим - или «почти политическим». Тем более, что новостную радиостанцию выключили.

И вот тут начинается странное. Когда «Русская служба новостей» вернулась в эфир, там не сказали ни про обыски, ни о свободе слова. Если бы обыски прошли в офисе «Эха Москвы» (я понимаю, что фантазировать о нападках на газпромовские структуры очень сложно, но давайте все-таки представим), или, например, в редакции журнала «Нью Таймс», - шум стоял бы на весь мир, а что случилось бы с рейтингом России по шкале «Репортеров без границ», вообще страшно представить. А здесь - тишина. «Русская служба новостей» - совсем не оппозиционная радиостанция, и даже обыски и отключение эфира для этой станции не стали поводом для публичного возмущения. И мне почему-то кажется, что между этим молчанием и крайне низкими даже для news-talk радио рейтингами «Русской службы новостей» есть прямая связь.

В позапрошлом номере «Русской жизни» я писал о последнем «марше несогласных», который не состоялся из-за того, что лидеры «Другой России» то ли побоялись выходить к своим сторонникам, то ли нарочно уклонились от участия в марше, чтобы таким образом эффектно прервать полуторагодовую традицию проведения демонстраций. Единственное, в чем не было сомнений - в том, что это был последний марш и что больше «несогласные» маршировать не будут.