Русские боги
Шрифт:
Иван и Олег разговаривали с мальчишкой в белой футболке, и лицо того сердито кривилось. Иван стоял вполоборота, и Игорь видел, что он держится за железный крест, что всегда носит на груди.
– Эх, ну и жизнь пошла, – сказал Сергей, а потом нараспев, очень тихо и проникновенно произнес:
Все мы, все мы в этом мире тленныТихо льется с кленов листьев медь…Будь же ты вовек благословенно,Что пришло– Это ты про себя? – спросил Игорь.
– Про всех нас, и про него тоже, – Сергей указал на мальчишку в белой футболке. – Многие мечтают продлить детство. И вот они перед нами – четыре века голопузой радости. И знаешь что? Я не думаю, что он счастлив.
– Наверное.
– Ладно, пошли в магазин. Ради бога, нечего тут стоять, пялиться. Только людям, ха-ха, беседовать мешаем. Насчет машины не беспокойся, никто ее не тронет.
Они поднялись на крыльцо, открылась дверь с мутным, засиженным мухами стеклом.
Игорь ощутил запах кислого пива, увидел прилавки, полки с товаром – рядами бутылок, пачками чипсов и печенья. Молодая розовощекая продавщица посмотрела на покупателей без интереса.
– Добрый вечер, милая, – сказал ей Сергей, и глаза его вспыхнули. – Нет ли у тебя желания прогуляться при луне?
– Отвали, белобрысый, – ответила продавщица, продолжая монотонно пережевывать жвачку. – Если чего надо, то покупай. А если клеиться пришел – чеши отсюда. Не то Жорику звякну, он у меня злой да ревнивый.
Игорю показалось, что он услышал полный раздражения вздох.
– Два пива, – сказал Сергей спокойно. – Да, вон то, «Янтарное», из холодильника, упаковку сухариков и еще…
Еще он купил бутылку водки, но не обычную, а маленькую, в двести пятьдесят граммов, из тех, что называют «чекушками», несколько пластиковых стаканчиков и пачку макарон быстрого приготовления.
Игорь обошелся бутылкой кваса с рыжим здоровяком на этикетке.
– Эх, яблочко, да рожа красная, – начал напевать Сергей, когда они вышли из «Весны», – дома ждет тебя жена безобразная… Эх, яблочко, да рожа белая, приходи ты ко мне, худо сделаю…
– Зачем тебе макароны? – спросил Игорь.
– Уж травиться так травиться. И выпивкой и закуской.
Иван и Олег ждали около «Форда». Олег выглядел как обычно, а вот глаза Ивана подозрительно блестели, а физиономия и лысина были багровыми, точно пятна на майке странного мальчишки.
– Никто не хочет выпить? – спросил Сергей.
– Я не хочу, но мне надо, – голос у Ивана оказался дрожащим и хриплым. – Ох, грехи мои тяжкие…
Он отвернул крышку чекушки и выпил ее в один долгий глоток. Отшвырнул бутылку, разорвал обертку на макаронах и принялся с остервенением хрустеть ими.
– Ничего себе, – Сергей тряхнул головой и склонил ее набок. – Ну ты силен, рыжая борода.
– Молчи, смерд. Вздернуть бы тебя на виселице за стишки твои богохульные…
– Поехали, – сказал Олег, поводя плечами. – Времени мало.
Игорь глянул в сторону заброшенного дома. На груде кирпичей никого не
Ночевали они на окраине Ростова, в маленькой ведомственной гостинице, такой древней, словно ее строили во времена дедушки Ленина. Чтобы снять две комнаты, Олегу пришлось долго спорить с администратором, сурового вида старикашкой, и даже сунуть ему «на лапу».
Только после этого старик, ворча, выдал им два ключа с деревянными бирками, на которых ручкой были выведены номера «двадцать два» и «двадцать три».
– Туалет и душ в конце коридора, – сказал старик. – И вы, того, не шумите там. А то прочь вышвырну.
И он одарил новых постояльцев свирепым взглядом маленьких глаз.
Для того чтобы добраться до комнат, пришлось подняться по плохо освещенной лестнице. Коридор оказался таким же полутемным, и латунные цифры на дверях блестели в полумраке.
Игорь открыл ту, на которой красовались две двойки, и очутился в узкой, точно пенал, комнате. Уюта тут имелось примерно столько же, сколько в тюремной камере, в стены намертво въелся запах дешевых сигарет. Покрытые клетчатыми одеялами кровати были продавлены.
Игорь дошел до туалета, умылся над раковиной, вытерся жестким гостиничным полотенцем, почистил зубы. Подумал, стоит ли бриться, и решил подождать. Проверять, какой в гостинице душ, он не стал.
Вернувшись в номер, обнаружил, что Сергей спит.
Сам тоже лег, но долгое время не мог уснуть – мешала неудобная кровать, голоса, что раздавались из-за стены, из номера, где остановились Иван и Олег. Два из них были знакомыми, а вот третий, писклявый и громкий, Игорь не мог узнать. Он даже не сумел определить, мужчине он принадлежит или женщине.
Потом хлопнула дверь, и все стихло.
Игорь вздохнул с облегчением, в сотый, наверное, раз попытался улечься поудобнее…
А потом он вроде бы уснул.
Он висел в черном ночном небе, выше были только звезды и громадная, круглая луна. Несмотря на темное время суток, он прекрасно видел лежавшую внизу землю – бескрайнюю лесистую равнину, протянувшуюся от горизонта до горизонта. Лужицами света казались города, размотанными новогодними гирляндами – освещенные трассы.
Он мог видеть детали, разглядеть каждый дом и в то же время заглянуть куда угодно далеко, на восток, за Уральский хребет, на север, к Ледовитому океану, на юг, к теплым морям, и на запад.
Он видел всю Россию разом, и даже те земли, что ныне не входили в ее состав.
С запада наползала буря. Округлыми, меняющими очертания башнями вздымались тучи, более темные, чем небо. В их глубине полыхали оранжевые молнии, грома не было слышно, ветра тоже.
Внизу, если приглядеться, можно было различить темные вихрящиеся колонны, стоявшие над каждым из крупных городов. Самая большая, толстая, как мировое древо, торчала над Москвой. Немного меньшая имелась над Питером, куда менее впечатляли смерчи над Киевом, Минском, Нижним Новгородом, Екатеринбургом…