Русские идут
Шрифт:
– Второе, что меня несколько тревожит, – сказал он, задумчиво глядя в боковое стекло, – это то, что мы почти ничего не знаем о контригре самих русских… Как не знаем и о том, к большому нашему сожалению, что именно успел им сообщить наш бывший коллега Захарченко.
– А может, и нет никакой «контригры»? У русских полно провалов. Случай с Захарченко, которого ты так ловко просчитал и «пробил», хотя и косвенное, но все же подтверждение тому…
– Да, у этих… из Кремля… не все ладится, – Мэллоун кивнул. – Но не надо забывать, что у них есть уйма парней, которые всего за несколько лет стали богаче
– Что дальше, Джон? Какие наши действия? Ты не забыл, случаем, что сегодня праздничный вечер?
Мэллоун посмотрел на часы, потом перевел взгляд на молоденькие ели, которые были высажены возле входа в здание киевского управления СБУ.
В отличие от Мэтью, у которого в Кливленде проживают жена и трое детишек, он холост… И к тому же настолько циничен, – в душе – что никакие праздники, вроде «кристмаса», его абсолютно не волнуют.
– Пустые хлопоты, – сказал он. – Считай, ближайшие два-три дня будет стоять вся работа… Мы с тобой, дружище, тоже заслужили небольшой отдых. Тем более, в этот праздничный для многих вечер!
Он вытащил из кармана одну из двух трубок, которыми он здесь, в Киеве, пользуется сугубо для «местных коммуникаций». Поискал в меню заветный номерок…
– Хэллоу…это ваш клиент звонит, – сказал он, услышав в трубке знакомый голос. – Да, Иван… Кто-то мне обещал праздничную ёлку и «снегурочек»?!
– Рад вас приветствовать, дорогой друг, – прозвучало в трубке. – Ёлка украшена, апартаменты для вас готовы! Наши «снегурочки» с нетерпением ожидают дорогого гостя… Сегодня, Иван, они необыкновенно хороши! Просто супер!
– Что, уже ждут?! – На лице у Мэллоуна расцвела широкая ухмылка. – Надеюсь, их не разберут до моего приезда? Ага, луших оставили – special for me? O’kay… я скоро буду!
ГЛАВА 16
ПРОЩАЙ, ЛЮБИМЫЙ ГОРОД
Крым, 24 декабря.
Долгожданная шифровка из центра пришла в одинадцать утра. Старший мичман, войдя в кабинет кавторанга Вавилова, – где тот на пару с Мокрушиным коротал время за кружкой кофе – открыл папку и передал «московскому гостю» полученную только что и спешно дешифрованную депешу из Центра.
Рейндж пробежал глазами текст, затем внимательно перечел еще раз послание от руководства. Он только недавно разговаривал с Шуваловым по «засовской» связи, теперь вот пришел письменный приказ.
– Меня отзывают, Леон. Старшим по нашей линии пока назначают тебя.
Кавторанг, прочтя послание из Москвы, бросил на него задумчивый взгляд.
– Признаться, Рейндж, я расчитывал, что мы вместе доведем это дело до ума… А что с Ковалем и его женщинами?
– На эту тему я послал отдельную депешу. Полагаю, твое руководство уже сегодня получит какие-то инструкции из Москвы. Вместо меня пришлют другого человека… и даже – не одного. Места для «закладок» я твоим «тюленям» показал прошлой ночью, тут вы и без меня справитесь. Следите за этим «змеиным гнездом», ладно?.. Особенно внимательно… но и аккуратно… отслеживайте тех, кто обосновался в «Карпатах»! –
– Приезжай к нам, Володя, летом, на шашлыки, на рыбалку… – Они обменялись крепким рукопожатем. – А по поводу этих гадов особо не переживай… мы теперь ими плотно займемся!
Флотский шофер отвез Мокрушина и дожидавшегося его в одном из помещений штаба Черноморского флота Коваля в урочище Ласпи. При постороннем человеке они не стали разговаривать о деле. Но, когда водитель высадил их возле гостевого коттеджа в Ласпи, настала пора расставить все точки над «i»…
Выйдя из машины, они перекинулись словцом с поджидавшим их здесь начальником охраны Геннадием. А затем Мокрушин жестом попросил Коваля следовать за ним.
Закуривая на ходу, они направились по дорожке в сторону гостиницы, где наготове уже стояли джип для «випов», а также два внедорожника, выделенных для сопровождения и охраны.
– Алексей, случилось то, что случилось, – сказал Мокрушин. – Ты нам здорово помог… Вывел нас на эту гребаную «базу», и на тех, кто использует в качестве еще одной базы гостиницу «Карпаты»… Мое руководство попросило передать тебе искреннюю благодарность… Знаешь, есть даже желание как-то отметить тебя…
– Спасибо. Но это обязательно.
– Для меня – дело принципа, – сказал Мокрушин. – Короче, твои дела обстоят сейчас следующим образом. В Севастополе вам – тебе и твоим женщинам – появляться пока нельзя. Ты в этой истории серьезно «засветился», то же самое касается и твоих подруг.
– Наверное, нам лучше на время уехать… в Геническ, к примеру? – задумчиво произнес Коваль. – У моих женщин там проживает родня.
– Можно рассмотреть и такой вариант, но я думаю, что и это для вас – небезопасно.
– Так что же нам делать в таком разе?
– Не буду от тебя скрывать, Алексей: я поставил вопрос о возможном вашем переезде из Крыма…
– Куда? – опешил Коваль.
– В Россию. В центральный регион. А может и в Москву… если ко мне прислушаются.
– Э-э-э… как-то неожиданно это все…
– У вас будет время и возможность подумать и обсудить эту тему со специальным человеком, которому поручат решить ваши вопросы. Учитывая сложившуюся ситуацию… и еще то, что ты, Коваль, оказал нам неоценимую услугу, перед руководством поставлен вопрос о выделении вам жилья и некоей подьемной суммы, которой вам хватило бы для обустройства на новом месте! Вопросы переезда – если примете такое решение – обсудите, как я уже сказал, с другим человеком. Понимаю, что не хочется надолго прощаться с любимым Севастополем, но боюсь, у вас сейчас просто не остается иного выхода…
Они остановились неподалеку от входа в «гостиницу». Возле парадной нетерпеливо переминался с ноги на ногу Артем, который наверняка – по указанию своей хозяйки – поджидал здесь Мокрушина… Рейндж, глядя на Коваля своими красными после экстремального дайва и бессонной ночи глазами, сказал:
– Тела двух твоих знакомых поднимут со дна бухты несколько позже. Может быть, до того момента тебе не следует рассказывать своим женщинам об этой «находке»… В отношении всего прочего, Алексей, тебя дополнительно просветят и проинструктируют. Ну все, давай прощаться, братишка.