Русские князья
Шрифт:
Первым почувствовал непопулярность выходцев из Суздальского княжества на Киевщине сын великого князя Андрей Боголюбский. Он добровольно оставил княжение в Вышгороде и осенью 1155 года уехал во Владимир-на-Клязьме. Отец или не препятствовал ему, или не смог воспрепятствовать. Тогда Юрий Долгорукий решил сделать своим преемником на великокняжеском «столе» следующего по возрасту сына.
Великий князь, усмотрев усиление Новгорода, решил закрепить его за своей семьей. Он приказывает княжившему там сыну Мстиславу жениться на новгородской боярышне. Такая мера оказалась весьма действенной: княжеский род Долгоруких пускал корни в многолюдный и богатый Новгород.
Имея
Когда в 1156 году половцы в большом числе вновь прибыли для ведения мирных переговоров (вернее — для получения богатых даров) с великим киевским князем, их встретили у Зарубского брода полки не только Юрия Долгорукого, но и Изяслава Давидовича со Святославом Ольговичем. Перед кочевым народом еще раз было продемонстрировано единство боевых сил Руси в лице трех наиболее могущественных ее князей. Степным ханам не оставалось иного, как поспешить заключить мир и уйти в Дикое Поле, даже не помышляя о разбойных действиях.
Новые заботы великому князю дали потомки Мстислава Великого, правившие в западных русских землях. Они поддерживали мирные отношения с Юрием Долгоруким, но вскоре в семье началась усобица. Виновником стал старший сын Изяслава Мстиславича Мстислав, владетель скромного по размерам Луцкого княжества. Он, мечтая о наследии отца, решил начать с малого. Во главе дружины он неожиданно напал на город Владимир-Волынский, где княжил его дядя Владимир, захватил удельную столицу, взял в плен своих бабушку и тетку, отнял подарки, привезенные бабкой от венгерского короля, и ограбил дядину дружину. Тот, застигнутый врасплох, бежал в Венгрию.
Великий киевский князь, усмотрев в действиях владетеля Луцкого княжества начало новой и большой княжеской междоусобицы на Руси, решил действовать сурово. В конце 1156 года он вместе с сыновьями и Ярославом Галицким подступил к Владимиру-Волынскому и десять дней осаждал укрепленный стольный город, так и не сумев взять его. Мстислав Луцкий сопротивлялся отчаянно, удержав за собой столицу бежавшего дяди.
Юрию Долгорукому пришлось отступить восвояси и распустить полки. Теперь князь Мстислав становился его недругом. Вновь подняли голову притихшие было черниговские князья. Они нашли себе сильного союзника в лице князя Ростислава Смоленского. Последний действовал решительно и в мае 1157 года направил на стольный град Киев смоленскую рать во главе со своим старшим сыном Романом. На соединение с ним из Новгорода-Волынского незамедлительно выступил князь Ростислав. Не успели выступить в поход только черниговские полки.
Прибывшие в стольный град Чернигов киевляне принесли весть о том, что великий князь Киевский Юрий Владимирович Долгорукий скончался. Случилось это 15 мая 1157 года.
Обстоятельства его смерти были таковы. 10 мая он пировал у осьменника Петрила, очевидно боярина, который ведал в Киеве сбором торговых пошлин. Осьмничее означало торговый налог. К ночи великому князю стало плохо и он проболел всего пять дней. На следующий день после смерти Юрия Долгорукого похоронили в монастырской церкви Святого Спаса в Берестове под Киевом.
Киевляне по-своему отметили день похорон великого князя. В тот день в стольном граде и окрестных городах произошли крупные народные волнения, что ранее в
Такими печальными для отечественной истории событиями закончился жизненный путь и великокняжеское правление второго первенца (первого от второй супруги) Владимира Всеволодовича Мономаха.
В основателе Москвы и современники, и последующие поколения, и историки отмечали главное: упорное стремление любыми средствами утвердить свою личную власть над Киевским княжеством, стать, как и отец, великим князем на Руси. Только приходилось ему добиваться киевского «стола» в ходе постоянной княжеской междоусобицы, подтачивавшей военные и моральные силы Руси, всего лишь несколько десятилетий назад сумевшей одолеть половецкое Поле.
Стремление суздальского удельного князя Юрия Долгорукого сесть на великокняжеский престол вполне понятно. В Киевском княжестве в середине XII столетия насчитывалось более 80 городов, тогда как в Суздальском к концу правления великого князя — всего 14. Киевская земля была наиболее богатой и экономически развитой в средневековой Руси.
Власть над Киевским княжеством Юрий Долгорукий утверждал всеми известными для того времени способами: военными, политическими, дипломатическими. В первых из них он явно не преуспел. Причина здесь крылась в том, что при всем своем честолюбии он не унаследовал полководческих дарований отца, великого воителя Владимира Мономаха.
Подсчитано, согласно сохранившимся до наших дней летописным данным, что Юрий Долгорукий за всю свою бранную жизнь участвовал в 12 военных походах, сражениях и осадах городов-крепостей. Цифра не очень уж большая для времени постоянных княжеских междоусобиц на Руси. И из этих двенадцати военных предприятий только три закончились для него успешно. И три раза суздальскому князю удавалось завладеть киевским «столом».
Свои полководческие «неспособности» Юрий Долгорукий умело компенсировал несомненными дипломатическими способностями, политической изворотливостью в условиях идущей междоусобицы в княжеской семье. Он отличался от прочих удельных князей умением угрожать военной силой, не применяя ее, и добиваться тем самым желаемых результатов или хотя бы части их. Это была «удобная» дипломатия для правителей средневековой Руси, когда ведение настоящей войны требовало огромных сил и средств, а последние не всегда покрывались военной добычей.
Юрий Долгорукий мало чем отличался от других русских князей и тем, что постоянно нарушал взятые на себя обязательства или мирные соглашения, перемирия. Однако делал он это с завидным «умом» — то есть при уверенности в отсутствии серьезных последствий. Историки считают, что в дипломатических способностях сын заметно превзошел своего более прославленного отца, великого князя Владимира Мономаха.
Однако Юрий Долгорукий, став великим князем Киевским в третий раз, так и не смог найти себе массовой опоры в Киевском княжестве, чтобы продлить пребывание на великокняжеском «столе» своей династии. Местное боярство и купечество не очень-то охотно пускало в собственную среду выходцев из Суздальской земли, что и выразилась в погромах, которые произошли в Киеве и ряде соседних городов в день похорон великого князя.