Русские князья
Шрифт:
Ордынское конное войско появилось на горизонте примерно в 10 часов утра. Сторожевой полк не позволил неприятельской разведке обозреть боевые порядки русских. Мамай, разбивший свой шатер на вершине, Красного холма, с удивлением и тревогой осматривал видневшиеся вдали полки московской рати. Такой встречи от данников Золотой Орды он явно не ожидал.
Мамай, как полководец, увидел неудобство поля битвы для его многотысячной конницы, которая заполонила собой все пространство вокруг Красного холма. Ей было просто не развернуться на Куликовом поле, а пеших воинов у Мамая имелось слишком мало — только тяжеловооруженные наемники из итальянских колоний на берегах
Великий князь во главе русских полков поставил военачальников, которые уже не раз отличались на поле брани; он мог положиться на них в предстоящей битве. Историк Н. М. Карамзин называет военачальников московского государя: «В средине находились Князья Литовские, Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, Федор Романович Белозерский и Боярин Николай Васильевич; в собственном же полку Великокняжеском Бояре Иоанн Родионович Квашня, Михаил Бренок, Князь Иоанн Васильевич Смоленский; на правом крыле Князь Андрей Феодорович Ростовский, Князь Стародубский того же имени и Боярин Федор Грунка; на левом Князь Василий Васильевич Ярославский, Феодор Михайлович Моложский и Боярин Лев Морозов; в Сторожевом полку Боярин Михаил Иоаннович, внук Акинфов, Князь Симеон Константинович Оболенский, брат его Князь Иоанн Торусский и Андрей Серкиз; а в засаде Князь Владимир Андреевич, внук Калитин, Дмитрий Михайлович Волынский, победитель Олега и Болгаров, муж славный доблестию и разумом, — Роман Михайлович Брянский, Василий Михайлович Кашинский и сын Романа Новосильского».
Мамай выстроил золотоордынское войско следующим боевым порядком. Впереди шла лёгкая конница лучников. В центре — пехота, состоявшая из наемников-итальянцев и спешенных всадников. На флангах наступала тяжеловооруженная конница, которой ставилась задача прорваться в тыл русским. Войска составляли две линии, кроме того, у подножия Красного холма расположился сильный конный резерв.
Сражение началось около 12 часов дня поединком русского воина инока Пересвета и ордынского богатыря Челубея. Два конника сошлись на копьях и оба погибли.
После этого ордынская легкая конница атаковала сторожевой конный полк русских. В той первой схватке принял участие и Дмитрий Донской, после чего он отъехал назад к главным силам. Масса конных татарских лучников встретила упорное сопротивление закованных в броню княжеских дружинников и долго не могла заставить их отойти назад.
После этого ордынское войско начало атаку по всей ширине Куликова поля. Сторожевому полку пришлось отойти к передовому, но и тот не выдержал натиска превосходящих числом сил врага. Затем в дело вступил большой полк. Ожесточенная битва шла в течение двух часов, распавшись на отдельные единоборства, когда каждый, по словам летописи, «своего супротивника искааше победите».
Мамай все же нашел способ прорваться в тыл русской позиции. На ее левом фланге перед дубравой шла довольно широкая лощина, ровное дно которой позволяло тяжеловооруженным ханским всадникам набрать таранную скорость. Мамай и бросил сюда резервную конницу. Она прорвала позиции русского полка левой руки и оказалась между Доном и тылом сражавшегося большого полка. Ордынцев остановил русский резерв, сразу же вступивший в бой.
Из боевого порядка русской рати под натиском превосходящих сил Мамаева войска выстоял только полк правой руки, который в сражении так и не подался назад. Здесь воеводам даже пришлось сдерживать ратников, чтобы они не шли вперед, поскольку возникала опасность оторваться от большого полка, ибо,
Древнейшие источники сообщают о самом течении Куликовской битвы до обидного мало. За исключением начала сечи, «известны только два момента, — пишет историк Д. И. Иловайский, — поражение русского войска и победоносный удар засадного полка. По тем же источникам битва длилась не менее трех часов. Сколько же должно было совершиться разных оборотов дела, различных движений и усилий с той и другой стороны в течение этих трех часов! Едва ли дело было так просто, что вся масса Русской рати одновременно обратилась в бегство, а затем явился один засадный полк и мгновенно перевернул все в обратную сторону?»
Действительно, один засадный полк своим сильным и внезапным ударом просто не мог повернуть ход сражения в обратную сторону. Бежать с Куликова поля было просто некуда — сзади тек глубокий Дон, мосты через который были уничтожены по приказу московского князя. Русским пришлось развернуть свой фронт лицом к прорвавшейся вражеской коннице — большому полку, остаткам передового и запасному. Так стихийно сложилась новая линия, новое боевое построение русских войск. Полк же правой руки отбивал все атаки с прежним успехом.
Когда вся масса тяжелой золотоордынской конницы прорвалась через ряды полка левой руки, наступила действительно критическая минута битвы на Куликовом поле. Мамай ввел в прорыв свои последние резервы — с Красного холма было видно, как победная чаша весов клонилась в его сторону. Исход битвы теперь решало численное превосходство ордынцев, но так считало только их начальство.
В такой критический момент и ударил из дубравы надежно скрытый там засадный полк. Почти все писатели-историки рисуют его выход на Куликово поле как начало повального бегства ордынцев. Однако в действительности дело обстояло совсем не так. Сражение продолжалось еще целый час — был приостановлен только массированный натиск войска Мамая на большой полк, поскольку им во фланг нанесли удар неизвестно откуда появившиеся русские конные воины.
К тому часу на Куликовом поле противники перемешались между собою — началась, как сказал летописец, «смятня». В жаркой сече воины «не можаху разбирати своих, татаре бо въезжаху в русские полки, а русские в полки татарские». Удар засадного полка позволил московским воеводам перестроить полки и перейти в контрнаступление.
Вопреки описаниям Куликовской битвы у большинства историков и писателей, повальное бегство золотоордынцев началось далеко не сразу после удара засадного полка князя Владимира Серпуховского и воеводы Дмитрия Боброка-Волынского. Известный историк В. Н. Татищев в свой «Истории Российской с самых древнейших времен», которая создавалась по летописным источникам, часть из которых не сохранилась до наших дней, указывает, что всеобщее бегство Мамаевых ратей началось только после короткого боя около обозов — станов ордынского войска.
По всей видимости, Мамай сумел остановить какую-то часть перед походным лагерем — табором, состоящим из различных повозок и кибиток. Правитель Золотой Орды, сам обратившись в удачное для него бегство, приказал выставить у обозов заслон, чтобы задержать здесь русскую погоню — московскую конницу.
Сопротивление ордынцев перед табором не было долгим, слишком неудержимым оказался напор русской конницы. Летописец так говорит о последней фазе Куликовской битвы: «и ту вскоре сломиши и вся таборы из иземше, богатства их разнесоша, и гнаша до реки Мечи; ту множество татар истопоша».