Русские пираты
Шрифт:
Сборным пунктом после атаки назначалось пространство между мысами Фартак и Шарвеин, а сами атаки предполагалось проводить по возможности в ночное время.
Два дня подряд перед заходом солнца крейсер «Русская Надежда» с катерами на буксире оставлял свой наблюдательный пункт у мыса Фартак, выходил на почтовый тракт и держался на нем до утра. Днем ничего не видели, ночью никто не встречался. Но третий день был счастливее, так как около полудня остановили и осмотрели замеченный пароход, оказавшийся германским. Он шел с различными грузами в Маскат. Шкипер его сообщил, между прочим, что одновременно с ним из Адена вышла английская
Получив эти сведения, капитан решился оставить немедленно Фартак, идти на встречу эскадре и напасть на нее даже среди дня, если бы обстоятельства того потребовали.
День, впрочем, прошел спокойно, и только перед спуском флага был снова осмотрен встречный пароход. Это было большое судно «City of Birmingham», застрахованное английским правительством и шедшее прямым рейсом из Ширнеса в Персидский залив с военным грузом, среди которого к величайшему удивлению нашли 50 маленьких легких стальных миноносок со всеми принадлежностями, в разобранном виде и упакованных для вьючной перевозки. Собрать и вооружить такую миноноску не составляло труда даже на крейсере, но на «City of Birmingham» для этого имелась легкая подвижная мастерская с достаточным количеством инструментов и мастеровых.
Для чего неприятель вез такое количество миноносок в Персидский залив, где царило полнейшее спокойствие? На этот вопрос никто из служащих на пароходе не дал никаких объяснений.
– Неужели они предназначались в Каспийское море? – спрашивали одни.
– А почему бы и нет? Представьте себе, что могли бы наделать они там и что бы мы им противопоставили на первое время! При этом вспомните, что мы сами перетащили миноноски из Кронштадта на Дунай, а из Аржантеля целых пять пароходов в Рени, через Австрию.
Этот интересный вопрос так и остался неразрешенным – до поры до времени. Покончив с призом, крейсер, не открывая ни одного огня, встретил третью ночь в точке 15,5° с. ш. и 52° в. д. Во втором часу ночи наконец заметили с крейсера приближающиеся с запада огни. Чем ближе эти огни, тем больше у капитана становилось уверенности, что он видит перед собой эскадру, о которой сообщил ему германский пароход.
Не прибавляя хода, крейсер тотчас же поворотил на 16 румбов и лег курсом, одинаковым с эскадрой, чтобы пропустить ее мимо себя и при этом осмотреть ее строй и состав. Все, что возможно было рассмотреть с расстояния двух кабельтовых, на котором держался крейсер, чтобы оставаться незаметным от проходящих судов, заключалось в том, что они шли в две растянутые колонны, в количестве 14 вымпелов. Впрочем, опытный глаз капитана, несмотря на темноту ночи, отличил по расположению огней и громадности всей фигуры головное судно правой колонны и признал его за броненосец.
Продолжая держаться тем же ходом и на том же расстоянии, капитан заметил еще одно судно, шедшее на траверзе той же правой колонны на довольно большом расстоянии, так сказать, только на виду огней и сигналов остальных судов. Без всяких колебаний капитан признал в нем посыльное или флагманское судно этой эскадры.
Осмотревшись, капитан отдал окончательные приказания миноноскам напасть по первому выстрелу с крейсера, согласно прежней диспозиции, на суда ближайшей колонны, то есть левой, и, напомнив место рандеву, приказал отваливать. Сам же крейсер, уклонившись влево и увеличив расстояние от эскадры, полным ходом обогнал ее, поворотил у нее под носом опять на 16 румбов вправо и направился своим форштевнем на «Монарха», так как этот броненосный фрегат действительно был передовым правой колонны.
Баковый часовой фрегата заметил крейсер впереди и моментально дал знать об этом вахтенному начальнику. Но за то время небольшое расстояние, разделявшее два судна, было уже пройдено, и борт «Монарха» оказался менее чем в полукабельтовых (90 метров) от крейсера. В ту же минуту две правые мины были пущены и сделан залп из шести орудий с той же стороны.
Оглушительный, страшный шум двух взрывов и залпа орудий в первый момент обезумил и остановил эскадру. Все суда вышли из строя и перемешались. Вслед затем замелькали электрические огни с разных сторон, отыскивая врага, ослепляя и вместе с тем сбивая друг друга.
В это время раздались два минных взрыва, последовательно, через короткие промежутки, в конце эскадры, и затем учащенная пальба из орудий.
Судно, шедшее на траверзе (это был «Ирис»), поворотило налево и быстро неслось к месту катастрофы «Монарха». Освещая его, оно указывало свое место и подставило свой правый борт крейсеру, не замечая его в тот момент, когда он находился на его траверзе на расстоянии не более кабельтова. Новый залп из левых орудий с добавлением двух мин Уайтхеда был пущен в борт «Ириса». Покончив с ним, крейсер полным ходом пошел к югу.
Среди скученной эскадры слышались крики и новые минные взрывы, перемешанные с артиллерийской пальбой. Можно было, наверное, предположить, что катера так или иначе окончили свое дело и направились уже к месту рандеву. Времени терять было нельзя.
Итак, не прошло и часа с момента встречи с неприятельской эскадрой, а дело было закончено. Отойдя мили на три к югу и не видя за собой никакой погони, крейсер лег на мыс Шарвеин. Капитана не интересовала более английская эскадра. Главной его заботой было теперь собрать своих помощников с миноносками.
Эскадра после этого ночного погрома была в ужасном состоянии. Весь экипаж крейсера видел бедственное положение «Монарха», а в роковых последствиях двух мин и залпа для «Ириса» никто не сомневался. Великолепный транспорт «Кляйв», взорванный катером № 1, пошел ко дну со всем лошадьми, а людей его спасали по мере сил и возможностей шлюпки товарищей по несчастью. Та же судьба постигла громадный пароход «Индия», взорванный катерами № 3 и № 4. Фрегат «Султан», шедший в хвосте эскадры, пострадал сравнительно немного, так как катер № 2 взорвал под ним только одну мину, проводники же другой мины были перебиты, а сам лейтенант Михайлов и его минеры были тяжело ранены выстрелами с «Султана».
К 10 часам утра все катера были собраны и подняты на места. На катерах № 3 и № 4 оба офицера и три матроса были серьезно ранены, так как они случайно попали в полосу электрического света одного из транспортов и получили залп целой батареи пушек Норденфельда с «Султана». Один только катер № 1 отделался благополучно.
Всем раненым была подана помощь, а сам крейсер снова поворотил к югу и пошел по направлению к Зондскому заливу.
Между тем «Сынок» у острова Беби встретился с русским судном снабжения «Лермонтов». На борт «Сынка» доставили уголь, мины и торпеды, а также приказ адмирала Казанцева вновь следовать в Индийский океан.