Русские ведьмы в чужом мире
Шрифт:
Много позже смельчаки, решившиеся подобраться поближе, с ужасом разглядели закопченные руины некогда зловещих стен, однако подойти вплотную не решился никто. Но самое невероятное в этой истории вовсе не исчезновение двух могучих черных магов, а появление черной ведьмы. Причем появилась она в доме жениха и, судя по поведению, собиралась жить там постоянно. Вся деревня следила за развитием событий с замиранием сердец и безудержным любопытством. Точно зная, что у парня уже имеется новая невеста, родители, тайно радовавшиеся исчезновению ведьмы, спешно выбрали сыну работящую односельчанку.
А бывшая невеста тем временем начала
Как, по каким признакам дикая поняла, что любимый ей изменил… никто точно не знал, зато рассказывали все. И про вспыхнувший ночью дом, и про жуткие крики, доносящиеся из него. Бросились, конечно, смельчаки и родня тушить… да не так прост был тот огонь. Лишь только через пару дней пепелище остыло настолько, что можно стало ходить в подбитых подковками сапогах, не рискуя обжечь ноги. А всего-то и нашла похоронная команда несколько лужиц металла, в которых сельский кузнец после долгого раздумья с колебанием признал чугунки да сковородки.
Что-то звонко защелкало над плечом, рывком выхватывая меня из раздумий о диких ведьмах. Еще надеясь, что ошибаюсь, ну не могут же они так поступить… ведь должны были вначале поговорить… или хотя бы предупредить… осторожно перевожу взгляд на плечо и понимаю, минуту назад сбылись самые страшные сны. Моя гордость… мои волосы, длинные и густые… единственное, что я никогда никому не доверяла… потому что мама часто повторяла, заплетая по утрам мою косу:
– Катюха, бог троим нес… да по ошибке тебе одной выдал. Береги, не верь никому, что ты без косы будешь лучше, короткие и густые волосы - это стихийное бедствие.
А эти… предательницы… диверсантки… одним движением ножниц вмиг сделали ту гнусность, которая так и не удалась всем моим интернатским врагам.
– Кэт… не злись… - как попугай уже десятый раз монотонно повторяет Малина, и до меня начинает понемногу доходить, почему ведьмы стоят вокруг, выставив перед собой ладони.
– За что?
– неужели это я так рычу?
Неужели же я не поняла бы… не согласились, если бы ко мне подошли по-хорошему? Почему обязательно нужно было обращаться как с капризной дурочкой, вначале поставить перед фактом, а потом утешать? Я же добровольно согласилась помочь, ни минуты не спорила… выполняла все указания… бьется в груди жгучая обида.
– Прости, девочка… мы не знали… что ты так к этому отнесешься… это всего на одну ночь. Завтра с утра сама тебе отращу, какой хочешь длины… честное ведьминское… - виновато тараторит Береза, - а это сейчас при тебе сожгу… никому и волосинки не достанется.
Она и вправду собирает обрезанные пряди и сжигает на огромном валуне, а потом развеивает пахнущий паленой курицей пепел сильным порывом ветра. Не знаю… этот простенький ритуал отвлек меня или так сработали ведьминские заклятья, но тяжелый ком, перекрывший горло, потихоньку отодвинулся и я смогла со всхлипом вздохнуть.
– Так нужно… мы думали, достаточно одного имени и одежды… а она не поверила… сама же видела. Придется полностью менять тебе внешность… только на одну ночь… как только возьмешь её
А ведьмы тем временем дружно натянули на меня потертые брюки, сапожки, отстиранную до белизны рубашку, которой я мыла полы и широкий пояс с подвешенными к нему малопонятными вещицами, про которые я могла только предполагать, что вот это ножны, это по-моему пенал… вроде как со стрелами… а это кошелек… или кисет… неясно. Через плечо повесили небольшой лук. Смотреть в зеркало не разрешили, должна я, по мнению ведьм, ощущать себя естественно, не задумываясь, о том, как выгляжу.
Я только хихикнула истерически, это насколько нужно быть равнодушным к собственной внешности, чтобы после стрижки и переодевания в неизвестного мальчика не задумываться о том, как выглядишь? Да у меня больше ни о чем другом голова даже думать не может, не то чтобы забыть!
Сегодня я лечу с молодой красивой ведьмой, по имени Вишня, в ее роскошном, долбленом из цельного ствола корыте. Я сижу впереди, крепко вцепившись руками в борта, а смелая Вишня стоит сзади как гондольер, и ее длинная юбка развевается ведьминским флагом.
На горе уже полыхает колдовской костер, и толпа незнакомых ведьм раскладывает в сторонке на чистых скатертях праздничное угощение. Сегодня сюда долетели ведьмы из самых дальних уголков этого мира, тихонько шепчет мне на ухо Малина. И добавляет с гордостью что некоторые добирались не одну неделю. Но несмотря на пополненную энергию, лететь назад им почти столько же, потому и отводят на танцы всего несколько часов. Рассвет они встретят уже в полете.
Выбираясь из корыта ловлю пару изумленных взглядов, но уже через несколько минут никто не обращает абсолютно никакого внимания на мою одежду и прическу. А вскоре я и сама забыла… что не похожа на одетых в новые юбки ведьм, летящих по кругу с распущенными разномастными гривами. И неслась в танце вместе с ними и ясно ощущала, как все пышнее расцветает в груди горячий, радостный, диковинный цветок.
– Кэт… подлетают!
И как у этой Березы хватает силы воли не забыть в вихре упоительного танца про каких-то диких ведьм, с досадой дернув плечом, фыркнула я. И в тот же миг крепкие руки выдернули меня из хоровода, а он, как в старой песне, что иногда напевает тетка, помчался дальше, не заметив потери.
– Ты же тоже сирота… - настойчиво шепчет Береза, не дождавшись, пока я проглочу кружку прохладного и кисленького… не пойми чего, - представь… что это твоя мать… оказывается, она жива… но почему-то не хочет тебя узнавать… может нужно просто позвать погромче?
Плывет над Лысой горой тоскливая, с больным надрывом, мелодия, неспешно движутся в погрустневшем хороводе разом притихшие ведьмы, пухнет в моей голове мягкий туман, а перед глазами слегка качается желтая Селия…
Все вокруг становится легковесным, несущественным и бессмысленным, и только слова, еще шуршащие в ушах, кажутся мне именно теми, правильными, важными… единственными нужными мне сейчас.
А на краю площадки безрадостно и отстраненно кружат не касаясь ногами скалы дикие ведьмы, и среди них та… в голубом платье. Я упорно бреду к ней, не замечая происходящего вокруг… страстно желая только одного, заглянуть в лицо, увидеть глаза… дотронуться до рук…