Русский бунт - 2030
Шрифт:
— Назначить Максима Первенцева президентом страны на весь переходный период вплоть до того дня, когда все жители Православной Руси обживутся и укоренятся на новой планете;
— Избрать Максима Первенцева царём;
— Назначить Максима Первенцева пожизненным диктатором.
Эти три совета в сумме составляли восемьдесят семь процентов из всех поданных, а всего на просьбу откликнулось восемьдесят два процента людей, живущих в новой России. На этом основании были подготовлены изменения, которые нужно было внести в конституцию, что и было сделано незамедлительно. Именно три этих вопроса, а также текст новой конституции, и были вынесены на референдум, о проведении которого сам президент так ничего и не узнал. Референдум состоялся через три дня и в нём участвовало уже девяносто два
Отныне президент Новой России — Православной Руси мог самостоятельно принимать решения относительно формирования Правительства и мог назначать всех министров. Никаких совещательных органов при нём не было, а "Комитет триста сорок" заявил о своём самороспуске. Ответственность президент нёс только перед своим народом и то лишь в том случае, если за проведение референдума выскажется квалифицированное большинство граждан Новой России — Православной Руси. Когда ранним утром Максим вылетел из Крыма в Москву на флайере, то по-прежнему ничего не знал о референдуме. На совещание, посвящённое подведению итогов пяти лет работы, он пришел вместе с сыном и всей командой своих секретарей, с которыми уже был готов попрощаться, в Георгиевский зал Кремля. Едва он сел за стол, как Сергей Апрельский, министр экономики, встал и торжественно сказал:
— Друзья, поздравляю вас с нашим первым юбилеем. Пять лет это уже дата, тем более, что вам хорошо известно, что сделано в стране за столько короткий срок. Думаю, что Максиму нужно выставить за проделанную работу оценку отлично и дать ему на будущее такое напутствие — так держать, командир, мы готовы идти в бой.
Все собравшиеся зааплодировали и Максим, встав из-за стола, широко заулыбался. Когда аплодисменты стихли, он спросил:
— Я так понимаю, что это весь доклад, Сергей? Что же, и на том спасибо, хотя я ожидал чего-то большего. Раз так, друзья мои, тогда давайте перейдём ко второму вопроса сегодняшней повестки дня. Неделю назад я заявил, что слагаю с себя полномочия временного президента и поэтому прошу вас назначить дату выборов.
На этот раз встал Николай Бойцов и сказал другу:
— Максим, ты больше не временный президент. Мы обратились к народу и спросили, как нам следует поступить. Народ решил, что ты должен быть президентом до той поры, пока Православная Русь не будет нами всеми покорена. Поэтому продолжай работу, но уже в новом качестве, а про Временную конституцию лучше забудь. Мы предложили народу новый текст такого основного закона Православной Руси, с которым будут решены все самые главные вопросы, и он за него проголосовал. — только теперь Максим Первенцев понял, насколько же друзья сильнее его, как телепаты, он только сейчас смог заглянуть в их сознание и удивился тому, как они все удовлетворены решением народа и Николай это подтвердил — Макс, ты единственный из нас, кто способен чуть ли не в считанные секунды принять самое лучшее решение из всех возможных, но что самое главное, лучше кого-либо умеешь нацелить людей на работу в самом важном направлении. Без этой твоей способности очень многие вопросы так бы и не были решены. Извини, друг, но до тех пор, пока это возможно, мы будем эксплуатировать такую твою способность. Тебе некуда деваться, Макс. Это ведь не мы просим тебя остаться нашим командиром, а народ и ты обязан ему подчиниться. Поэтому продолжай работу.
Максим вздохнул, сосредоточенно кивнул и ответил:
— Мы все должны продолжить работу и сделать всё так, чтобы потом не было стыдно. Что же, я надеюсь, что всякие там торжества будут сведены к минимуму.
Торжества как раз и не были запланированы. Через три дня президент Первенцев принес присягу, после чего состоялся торжественный обед, и на следующий день продолжил работу на своем посту, но уже с осознанием того, что народ Новой России выказал ему своё безоговорочное доверие. Более того, народ, словно призвал его на царствование, хотя как раз царём Максим становиться не хотел. Понял он и то, что каждый лишний день, прожитый на Земле, будет им всем в тягость и потому первое, что сделал на следующий день, это ввёл чрезвычайный рабочий график для всех категорий трудящихся и выступил по телевидению с обращением. Оно было коротким. Он поблагодарил людей за оказанное доверие и сказал, что теперь только от совместных усилий народа Новой России зависит, как скоро они смогут перебраться в новый, совершенно девственный мир.
С этого момента была официально введена шестидневная рабочая неделя, установлен девятичасовой рабочий день, а отпуск отныне составлял всего двадцать два дня. За исключением Нового года, Рождества, Пасхи и Троицы все остальные праздники упразднялись. Рабочий день президента, членов Правительства и всех руководящих сотрудников увеличивался до десяти часов. Работы ведь было впереди непочатый край. Зато это позволило завершить строительство космических кораблей разведчиков на полтора месяца раньше и двадцатого августа они отправились в свой первый полёт на ходовые испытания к Альфе Центавра. На этот раз на борт звездолётов поднялось пять тысяч учёных со всего мира.
Вообще-то их взяли в полёт в качестве подопытных кроликов, так как никто из них не получал экспандминда, но он был наготове. Во время этого полёта была достигнута скорость в сто двенадцать световых лет, при которой кошки царапались пусть и ненамного, но всё же меньше. Были так же испытаны специальные защитные капсулы, в которых полёт было переносить намного легче, но невидимые космические кошки забирались и туда. Самым впечатляющим результатом этого межзвёздного полёта стало то, что подавляющее большинство учёных наотрез отказалось отправляться в следующую, куда более длительную экспедицию, хотя на обратном пути корабли развили скорость уже в сто сорок семь световых лет и потому менее, чем через одиннадцать суток звездолёты добрались до Земли.
Из пяти тысяч абсолютно здоровых, физически развитых мужчин и женщин только двести тридцать два человека заявили, что они отправятся в следующую экспедицию. Её старт должен состояться ровно через три месяца после возвращения. За это время трюмы космических кораблей будут заполнены всем необходимым. То, что русские наконец пригласили учёных из других стран в Большой космос, никак не повлияло на умонастроения людей. Между тем из двухсот тридцати двух человек в следующую экспедицию было отобрано только сто шестьдесят восемь и всем тем, кому было отказано, не стали давать никаких объяснений по этому поводу. Зато через каких-то две недели в газете "Крисчен Сайнс Монитор" появилась большая стать под названием: — "Чем пахнут наши мысли?"
В этой статье известный всему миру журналист Стивен Девис, который взял интервью у более чем двадцати американцев, побывавших в звёздной системе Альфа Центавра, высказал предположение, что русским людям нестерпимо противной находиться рядом даже с такими людьми, как учёные-исследователи. Телепатия ведь давала куда полное представление о человеке, чем вербальная форма общения. При этом Стивен Девис, изощрённая хитрость которого заставила бы побледнеть даже иезуитов, выяснил, что подавляющее большинство русских людей вели себя во время полёта очень скромно, были немногословны, исключительно дружелюбны, но при этом не были очень уж расположены к беседам наедине. Вот журналист и задался вопросом: — "Так чем же, господа, пахли ваши мысли, раз вам было отказано подняться на борт звездолётов?"
Статья Стивена Девиса и высказанные им подозрения относительно моральной нечистоплотности всеми уважаемых учёных, наверное, впервые заставила американцев и не их одних задуматься о том, как это сложно, быть телепатом, читать грязные мыслишки в чьей-то голове и при этом сохранять спокойствие и оставаться дружелюбным, а ведь практически во всех странах мира работали бригады русских целителей и ни одна из них не задерживалась больше, чем на три месяца. Не оттого ли, что эти люди просто не могли вынести тошнотворную вонь мыслей всех тех людей, с которыми им приходилось сталкиваться? Такие вопросы были крайне неприятны для тех же американцев, но русские в этом не были виноваты.