Русский фантастический боевик 2007
Шрифт:
— И что произошло потом? — нетерпеливо перебил Шевцов.
— О том, что происходило тут, ты знаешь и помнишь. — Логрианин изогнул шеи в сторону сформированного им фрагмента видеоизображения. — Однако, кроме вселенных Логриса, существует реальный, физический мир. С момента массового исхода инсектов прошли миллиарды лет. Звездное вещество, пригодное для реакций термоядерного синтеза, исчерпано. Большинство светил прошли все стадии своей эволюции и погасли. Наша Галактика остывает. Жизнь покинула ее.
Антон слушал логрианина, глядя в бездонный мрак.
— Понятие времени в Логрисе относительно, — будто прочитав его мысли, произнес Ликлот. — Фантомная личность не обладает способностью к четкому восприятию темпорального потока. Все субъективно, время каждого мира течет с той скоростью, с какой мыслит его хозяин. Для вас могли пройти годы или тысячелетия, но в реальном космосе минули миллиарды, а быть может, триллионы лет. Никто из нас не задумывался над этим, в том числе и я сам, пока непосредственно в Логрисе не начались сбои.
— Отчего они происходят?
— Как любая машина, Логрис зависим от источников энергии. Сейчас они находятся на грани истощения.
— То есть мы все на пороге гибели? Теперь уже окончательной?
— Не гибели, но энергетической комы. Информацию, записанную в логр, практически невозможно уничтожить. Для этого нужно физически разрушить сам кристалл. Когда иссякнет энергия, связи между отдельными компонентами ослабеют, затем исчезнут вовсе и Логрис начнет распадаться на отдельные фрагменты, которые утратят функциональность. Наступит полный стазис.
— Ты знаешь, как воспрепятствовать этому?
— Надеюсь.
— Тогда говори!
— Наша Вселенная пульсирует. Раньше считалось, что процесс пульсации охватывает все вещество, но реальное положение дел демонстрирует, что это не так. Эволюция вещества в метагалактиках имеет локальный, очаговый характер. В то время как одни звездные сообщества исчерпывают свой ресурс, превращаясь в остывшую материю, в иных пределах бесконечной Вселенной только зарождаются звезды. Те слабые пятнышки света, что вы видите в небе, на самом деле молодые галактики.
— Они неимоверно далеко, — заметил Антон.
— Верно. В этом заключена серьезная, но преодолимая проблема.
— Ты считаешь, что мы можем туда попасть?
— Безусловно. Когда-то Логрис располагал собственными техническими ресурсами. Многочисленные аппараты внешнего мониторинга, энергетические станции и специальные корабли космического флота обеспечивали стабильное функционирование виртуальных миров. Когда я впервые задумался над возникшей проблемой, она казалась трудноразрешимой, но теперь я могу утверждать, что часть техники продолжает функционировать. Это вселяет надежду и дает реальный шанс на спасение.
— Не совсем понятно, о чем ты говоришь, — пробурчал Дилиан.
— Машины, воин. Те, что начали свое движение через преграды межмирья.
— Они-то тут при чем?
— Это программные модули, исполняющие функцию аппаратов эвакуации, если ты еще не понял.
— Они хватали обитателей миров, чтобы спасти?!
— Да. Ядро Логриса составлено из особых кристаллов, в которых размещены узкоспециализированные системы. Видимо, они пробудились и приступили к исполнению своих функций. Каждый логр должен быть законсервирован для транспортировки. Изоляция многочисленных обитателей фантомных миров является подготовительным этапом эвакуации.
— Откуда ты все знаешь? — подозрительно хмыкнул Дилиан.
— Я один из тех, кто проектировал Логрис, — спокойно ответил Ликлот. — У логров есть одна особенность, о которой знают лишь немногие. Каждый кристалл хранит не только личность разумного существа, но и запись его генетического кода.
— Ты хочешь сказать…
— Да, человек. Изначально Логрис был спроектирован для более приземленных, практических целей, нежели вечное, бесплотное существование разума. Чтобы вам стала понятна изначальная суть проекта, я приведу запись, сделанную очень давно, в ту пору, когда люди еще не знали, что такое космос…
Логрис…
Он мертв и логичен.
Он смотрит на нас миллиардами своих сенсоров, а мы уже не существуем, ибо перешагнули ту грань, которая отделяет реальное от вымышленного.
Мир, созданный силой мысли. Что может быть прекраснее, загадочнее, величественнее и непостижимее его?
Иногда мне кажется, что он действительно прекрасен, как сладчайшая из грез, а иногда он становится отвратительным, как самый изуверский кошмар, но в том и заключается величайшее достоинство этого места, что ни один порыв сознания не может своим дуновением отсюда поколебать даже самый крохотный камушек настоящего мира. Внешний мир закрыт для нас, ибо он хрупок, мы же сильны, и существует лишь малая доля существ, сумевших осознать его хрупкость и свою силу. Остальные все еще ищут себя, совершая разные поступки, но, хвала Логрису, уже не там, а здесь.
Наше жизненное пространство раскинулось в новом измерении, будто старая добрая Вселенная перестала существовать… А может быть, так и есть? Не знаю. Не уверен. Сейчас, мысленно записывая эти строки, я, признаться, уже не совсем помню, что такое реальный мир. Сколько прошло лет… или, быть может, наносекунд?., с тех пор как я в последний раз дышал, любил, осязал там…
Не могу сказать. Могу лишь заглянуть в базы данных и посмотреть, когда я отдал себя Логрису, но делать этого не хочется.
Удивительно, как поздно начинаешь постигать многие истины. Например, ты всегда знаешь, когда с тобой что-то случается в первый раз, но разве можно предугадать, когда то или иное действие будет совершено в последний? Наверное, в этой непредсказуемости, в полном или частичном неведении своего будущего и кроется смысл жизни.
Только попав сюда, я с ясностью понял, что смысл жизни — в ее окончательности. Постоянно тяготеющий над нами призрак физической смерти заставляет жить, он дает стимул созидать и разрушать, стремиться к чему-либо, успеть сделать как можно больше до того момента, как физическая смерть заберет тебя.